Штрафники   ::   Свирский Григорий

Снова сокрушающий все паводок. Но совсем иной. Волны пехотинцев в выгоревших гимнастерках, с царским гербом на фуражках и панамах, волна за волной, волна за волной "заливаюющие экран", бегут - объектив опускается... - бегут по огромной карте Закавказья и Средней Азии. Горят точки крупнейших городов.

Еривань, Нахичевань, Чикмент, Алма-Ата. Ошеломивший мир паводок как бы настигает, захлестывает их, и светящиеся точки, одна за другой, гаснут. Гаснет Еривань, гаснет Нахичевать. Бурлящий поток тушит Бухару, Ашхабад, все городки возле Аральского и Каспийского морей. Девятый вал хлещется у Гималаев, но и ему Гималаев не преодолеть. Последними гаснут пограничные Хорог, Куляб, Кушка ...

Пожелтелые листки. "Вестник Санкт Петербурга 1828 года." Еривань- это освобождение единоверцев. "Нахичевань - выпрямление границы с Персией" "Показали Персии кузькину мать!"...

Поток хлещет и хлещет и... продолжался, как самая распространенная песня тех лет: "На Влтаву, на Драву, на синий Дунай!"

Клики мальчишек- продавцов газет: "Белый Царь уже под Ташкентом?"

"Так взяли Ташкент или нет? Вроде бы вот-вот..."

И вдруг: "Поражение русских войск от туркмен при Геок-тене" (1880-е)

Что такое?

ЗРИТЕЛЬНЫЙ РЯД. Старик-профессор в генеральской форме вошел на кафедру... сосредоточился на минуту в самом себе и продолжал: "СТОЯ НА РУБЕЖЕ ОТДАЛЕННОГО ЗАПАДА И НЕ МЕНЕЕ ОТДАЛЕННОГО ВОСТОКА, РОССИЯ ПРИЗВАНА ПРОВИДЕНИЕМ..."

По временам мною овладевали движения совершенно бессознательные.