Штурмовики над Днепром   ::   Пальмов Василий Васильевич

Кроме того, в каждой воздушной армии был свой авиационный госпиталь.

Ко мне все чаще подходили раненые.

– Говорят, вы летчик?

– Да.

– Истребитель?

– Нет, штурмовик.

– У нас есть претензии…

Я надеялся услышать доброе слово об авиации, а услышал…

– Ты не обижайся, но я скажу правду! – волнуясь, берет меня за руку пехотный старший лейтенант с забинтованной головой и тремя нашивками за ранения.

– Представь себе, придут «лапотники», головы поднять не дают. Только ушли – наши «ястребки» появляются. Ну и что толку? Ты появись вовремя, прикрой нас сверху, а внизу мы сами управимся!

Что ж, и такое было. Появились над линией фронта вражеские немецкие самолеты, а наши пока взлетели, пока долетели, «мессеры» или «юнкерсы» свое дело сделали и безнаказанно ушли. Отсюда и злость у тех, кто терпел от авиации противника. Во многом эта беда была от слабой информации о воздушной обстановке, удаленности аэродромов, хотя их и старались располагать как можно ближе к фронту. Но для этого не всегда представлялась возможность: то нет нужной площадки, то достает вражеская артиллерия. И потом порой забывали, что авиация может действовать не во всякую погоду. Были претензии и к штурмовикам: то неточно бьют, то навалятся все на цель, которую одной бомбой можно уничтожить (как не вспомнить одинокую машину на дороге, которую штурмовал ведущий нашей группы, присланный из другого полка). И все-таки больше было добрых слов.