JК
Штурмовики над Днепром :: Пальмов Василий Васильевич
Страница: 181 из 320Подполковник Смыков, зачитав приказ, вручил ожидавшие менянаграды – орден Красного Знамени и медаль «За оборону Сталинграда». Орден был за штурмовку высоты на Миусе. Комдив сдержал слово. После поздравлений, когда летчики немного разошлись и мы остались с Маркеловым вдвоем, ко мне подошел наш «доктор Карло» Миколаишвили и без лишних слов приступил к делу:
– Ну-с, молодой человек, идемте со мной, посмотреть будем ваша рана.
Мне хотелось поговорить с Маркеловым, узнать подробности гибели Толи Баранского, но капитан Миколаишвили был непреклонен:
– Слушайте, Васил Василович, поговорить успэетэ, сначала здоровье, потом всо осталное… – и увел меня в санчасть.
Осмотрев меня, наш медик, как и следовало ожидать, ни о каких полетах не захотел и слушать.
– Как-кой разговор! Рана нэ зажила, лечиться нужно, отдыхать нужно. И нэмного стрептоцид. Будэт то и другое. А уж потом – лэтать.
Все это «дохтор Карло» выпалил на одном дыхании, почти гневно. Потом на его коричневом от загара лице зажглась белозубая улыбка. Это означало, что разговор окончен. С Николаем Маркеловым удалось встретиться только вечером. С того февральского дня, когда на заводском аэродрома я впервые познакомился с этим молодым летчиком, прошло чуть больше полугода. Но по пережитому это время равно десятилетиям. Вначале Маркелов летал робко, стараясь точно копировать летный почерк ведущего. Однажды это даже привело к комедийной ситуации.
– Ну-с, молодой человек, идемте со мной, посмотреть будем ваша рана.
Мне хотелось поговорить с Маркеловым, узнать подробности гибели Толи Баранского, но капитан Миколаишвили был непреклонен:
– Слушайте, Васил Василович, поговорить успэетэ, сначала здоровье, потом всо осталное… – и увел меня в санчасть.
Осмотрев меня, наш медик, как и следовало ожидать, ни о каких полетах не захотел и слушать.
– Как-кой разговор! Рана нэ зажила, лечиться нужно, отдыхать нужно. И нэмного стрептоцид. Будэт то и другое. А уж потом – лэтать.
Все это «дохтор Карло» выпалил на одном дыхании, почти гневно. Потом на его коричневом от загара лице зажглась белозубая улыбка. Это означало, что разговор окончен. С Николаем Маркеловым удалось встретиться только вечером. С того февральского дня, когда на заводском аэродрома я впервые познакомился с этим молодым летчиком, прошло чуть больше полугода. Но по пережитому это время равно десятилетиям. Вначале Маркелов летал робко, стараясь точно копировать летный почерк ведущего. Однажды это даже привело к комедийной ситуации.