Шум и ярость   ::   Фолкнер Уильям

Но если хочешь, за пятак уступлю один, — говорю и смотрю на него, а сам открываю конфорку.

— Да у меня нету, — говорит.

— Ну что ж, — говорю. И бросил в огонь одну контрамарку.

— Ох, Джейсон, — Дилси мне. — И не стыдно вам?

— Мистер Джейсон, — говорит Ластер. — Пожалуйста, сэр. Я целый месяц буду вам шины каждый день накачивать.

— Деньги на бочку, — говорю. — Всего за пятак уступаю.

— Молчи, Ластер, — говорит Дилси и за руку его как отдернет от плиты. — Ну, что же вы? — говорит. — Жгите и второй. Кончайте.

— Всего за пятак, — говорю.

— Да кончайте, — говорит Дилси. — Нет у него пятака. Кончайте. Кидайте в огонь.

— Ну что ж, — говорю. Бросил и вторую в огонь, и Дилси задвинула конфорку.

— А еще взрослый человек, мужчина, — говорит. — Уходите из моей кухни. Замолчи, — говорит она Ластеру. — А то и Бенджи заплачет. Я нынче у Фрони возьму для тебя четвертак, завтра вечером пойдешь. Ну, уймись.

Я пошел в гостиную. Наверху там они как воды в рот набрали. Раскрыл газету. Немного спустя вошли Бен с Ластером. Бен прямо к темному пятну на стене, где раньше зеркало висело, водит по этому месту руками, слюни пускает, мычит. Ластер давай кочергой ковыряться в камине.

— Ты зачем? — говорю. — Нечего камин сегодня разжигать.

— Это я чтобы он утихомирился, — говорит. — И на пасху всегда же холодно.

— Сегодня пока что не пасха, — говорю. — Поставь кочергу где стояла.