Шум и ярость   ::   Фолкнер Уильям

Опять посмотрела на Ластера. Он встретил ее взгляд своим — спокойным, невинным, открытым. — Что ты затеял, не знаю, но не смей делать этого. Сегодня мне с утра покоя не дают, и ты туда же? Сейчас же ступай займись Бенджи, слыхал?

— Да, мэм, — сказал Ластер и побежал к крыльцу.

— Постой, — сказала Дилси, подымаясь следом. — Пока ты под рукой, принеси-ка еще охапку дров.

— Да, мэм, — сказал Ластер. Прошел мимо нее к поленнице. Когда через минуту он снова ткнулся в дверь, опять ослепший и скрытый в своей дровяной оболочке, Дилси отворила ему и твердой рукой провела через кухню.

— Посмей только опять грохнуть, — сказала она, — Только посмей.

— А как же мне их? — сказал, пыхтя, Ластер. — Я никак иначе не могу.

— Так стой смирно и держи, — сказала Дилси, разгружая его по чурбачку. — Что это с тобой за чудо нынче. В жизни ты больше чем полешек шесть за раз не приносил, хоть режь тебя. Ну-ка, что опять у тебя на уме? Что будешь просить, чтоб разрешила? Разве артисты не уехали еще?

— Уехали, мэм.

Она опустила в ящик последнюю чурку.

— А теперь ступай наверх за Бенджи, как велено тебе, — сказала она. — Чтоб я достряпала спокойно, чтоб больше мне не орали оттуда. Слыхал, что говорю?

— Да, мэм, — сказал Ластер и скрылся за качающейся створкой двери. Дилси подбросила дров, вернулась к тесту. И вскоре запела опять.