Шум и ярость   ::   Фолкнер Уильям

«До Джефферсона дотерпеть,там лекарство — сказал он себе, расслабляясь, приноравливаясь к тряске. — Там-то найдется». Они выехали из города — улицами, где люди мирно входили в свои калитки, к праздничным обедам. О лекарстве, об отдыхе думалось Джейсону. Не о доме джефферсонском, где Бен с Ластером ели холодный обед за кухонным столом. Что-то — отсутствие ль прямой и гибельной беды, угрозы в привычном, повседневном зле — позволило ему погасить в памяти реальный Джефферсон, где должна будет возобновиться его жизнь.

Когда Бен и Ластер поели, Дилси велела им идти во двор.

— Чтоб гулял с ним тихо-мирно, до четырех. Пока не вернется Ти-Пи.

— Да, мэм, — сказал Ластер. Увел Бена. Дилси пообедала, убрала в кухне. Затем подошла к лестнице, послушала, но наверху стояла тишина. Дилси вернулась, прошла через кухню, остановилась на крыльце. Бена с Ластером не было видно, но вот от погреба донеслось краткое «дзинь», она подошла к двери погреба и увидела повторение утренней сценки с пилой.

— Он точка в точку так делал, — говорил Ластер, с унылой надеждой глядя на недвижную пилу. — Только биту бы найти подходящую.

— В погребе она тебе найдется, видно, — сказала Дилси. — Веди его оттуда скорей на солнышко, пока оба не схватили воспаление легких на этом сыром полу.

Под бдительным оком Дилси они пошли через двор туда, где кучно росли у забора можжевеловые деревья. Затем Дилси ушла в хибару.

— Только без воя, — сказал Ластер.