JК
Шум и ярость :: Фолкнер Уильям
Страница: 67 из 359 — Эта погода хоть кого в постельуложит. Когда же ты есть-то кончишь, парень?
«У, проклятый», говорит Квентина. «Проклятый». Слышно, как она бежит по лестнице. Мы в кабинет идем.
Кэдди дала мне подушечку, и можно смотреть на подушечку, и в зеркало, и на огонь.
— Только чур не шуметь, Квентин готовит уроки, — сказал папа. — Ты чем там занят, Джейсон?
— Ничем, — сказал Джейсон.
— Выйди-ка оттуда, — сказал папа.
Джейсон вышел из угла.
— Что у тебя во рту? — сказал папа.
— Ничего, — сказал Джейсон.
— Он опять жует бумагу, — сказала Кэдди.
— Поди сюда, Джейсон, — сказал папа.
Джейсон бросил в огонь. Зашипела, развернулась, чернеть стала. Теперь серая. А теперь ничего не осталось. Кэдди, папа и Джейсон сидят в мамином кресле. Джейсон глаза припухлые жмурит, двигает губами, как жует. Кэддина голова на плече у папы. Волосы ее как огонь, и в глазах огня крупинки, и я пошел, папа поднял меня тоже в кресло, и Кэдди обняла. Она пахнет деревьями.
Она пахнет деревьями. В углу темно, а окно видно. Я присел там, держу туфельку. Мне туфельку не видно, а рукам видно, и я слышу, как ночь настает, и рукам видно туфельку, а мне себя не видно, но рукам видно туфельку, и я на корточках слушаю, как настает темнота.
«Вот ты где», говорит Ластер. «Гляди, что у меня!» Показывает мне. «Угадай, кто дал эту монету? Мис Квентина. Я знал, что все равно пойду на представление. А ты чего здесь прячешься? Я уже хотел во двор идти тебя искать.
«У, проклятый», говорит Квентина. «Проклятый». Слышно, как она бежит по лестнице. Мы в кабинет идем.
Кэдди дала мне подушечку, и можно смотреть на подушечку, и в зеркало, и на огонь.
— Только чур не шуметь, Квентин готовит уроки, — сказал папа. — Ты чем там занят, Джейсон?
— Ничем, — сказал Джейсон.
— Выйди-ка оттуда, — сказал папа.
Джейсон вышел из угла.
— Что у тебя во рту? — сказал папа.
— Ничего, — сказал Джейсон.
— Он опять жует бумагу, — сказала Кэдди.
— Поди сюда, Джейсон, — сказал папа.
Джейсон бросил в огонь. Зашипела, развернулась, чернеть стала. Теперь серая. А теперь ничего не осталось. Кэдди, папа и Джейсон сидят в мамином кресле. Джейсон глаза припухлые жмурит, двигает губами, как жует. Кэддина голова на плече у папы. Волосы ее как огонь, и в глазах огня крупинки, и я пошел, папа поднял меня тоже в кресло, и Кэдди обняла. Она пахнет деревьями.
Она пахнет деревьями. В углу темно, а окно видно. Я присел там, держу туфельку. Мне туфельку не видно, а рукам видно, и я слышу, как ночь настает, и рукам видно туфельку, а мне себя не видно, но рукам видно туфельку, и я на корточках слушаю, как настает темнота.
«Вот ты где», говорит Ластер. «Гляди, что у меня!» Показывает мне. «Угадай, кто дал эту монету? Мис Квентина. Я знал, что все равно пойду на представление. А ты чего здесь прячешься? Я уже хотел во двор идти тебя искать.