JК
Шведский всадник :: Перуц Лео
Страница: 18 из 232И все-таки домик был обитаем: под плитой догорала кучка дров, на столе стояло блюдо с хлебом и колбасой, а рядом с ним — две кружки жиденького пива.
Бродяга недоверчиво озирался: он-то знал людей и не сомневался, что этот стол был накрыт отнюдь не для случайных гостей, у которых в карманах не наберется и крейцера. Его так и подмывало стащить хлеб с колбасой, поскорее выпить пиво и задать деру, но Торнефельд, попав в теплое помещение, вновь обрел самоуверенность и отвагу.
Взяв с плиты длинный нож, он уселся к столу с таким видом, словно мельник специально для него нажарил копченой колбасы.
— Пей, брат, и ешь! — объявил он. — Не бойся, все честно — никогда в твоей жизни еще не бывало честнее! Я отвечаю за все, что мы с тобой тут наедим. Выпей, брат! За здоровье всех бравых солдат Его Величества! Да здравствует король Карл! А ты лютеранин, брат?
— Когда лютеранин, а когда папист, — усмехнулся вор, принимаясь за колбасу. — Смотря каким боком ко мне поворачивается мир. Если вокруг меня сплошные статуи святых да часовни, то я говорю всем встречным и поперечным: «Аvе, Маriа, gгаtiа рlеnа» [4] , а если прохожу через лютеранскую страну, то воздаю хвалу Отцу нашему. Которому принадлежат и царство, и сила, и слава во веки веков.
— Но так не годится, — возразил Торнефельд, с удовольствием вытягивая ноги под столом. — Нельзя быть одновременно с Петром и с Павлом [5] .
Бродяга недоверчиво озирался: он-то знал людей и не сомневался, что этот стол был накрыт отнюдь не для случайных гостей, у которых в карманах не наберется и крейцера. Его так и подмывало стащить хлеб с колбасой, поскорее выпить пиво и задать деру, но Торнефельд, попав в теплое помещение, вновь обрел самоуверенность и отвагу.
Взяв с плиты длинный нож, он уселся к столу с таким видом, словно мельник специально для него нажарил копченой колбасы.
— Пей, брат, и ешь! — объявил он. — Не бойся, все честно — никогда в твоей жизни еще не бывало честнее! Я отвечаю за все, что мы с тобой тут наедим. Выпей, брат! За здоровье всех бравых солдат Его Величества! Да здравствует король Карл! А ты лютеранин, брат?
— Когда лютеранин, а когда папист, — усмехнулся вор, принимаясь за колбасу. — Смотря каким боком ко мне поворачивается мир. Если вокруг меня сплошные статуи святых да часовни, то я говорю всем встречным и поперечным: «Аvе, Маriа, gгаtiа рlеnа» [4] , а если прохожу через лютеранскую страну, то воздаю хвалу Отцу нашему. Которому принадлежат и царство, и сила, и слава во веки веков.
— Но так не годится, — возразил Торнефельд, с удовольствием вытягивая ноги под столом. — Нельзя быть одновременно с Петром и с Павлом [5] .