JК
Шведский всадник :: Перуц Лео
Страница: 24 из 232 — Да у него такой вид, словно он вчера с каторги!
— …Хотя я и не имею чести знать господина, — продолжал с поклоном Торнефельд, — но сам готов представиться…
Вор хорошо понимал, что это был неподходящий способ обращаться с привидениями. Ему вдруг пришло в голову, что и сам он, растерявшись, прошептал не те заклинания, какие необходимы. Христовой кровью и ранами заклинают жажду, нарывы и лихорадку, а привидения от этого не исчезают. Но прежде чем он успел вспомнить рекомендуемые заклятья, старик в извозчицкой шляпе вдруг обратился к нему:
— А ты, парень, кажется, знаешь, кто я такой!
— Я хорошо знаю, кто ты, господин, — смело ответил вор, хотя и несколько сдавленным голосом. — И знаю также, из какого царства ты пришел. Ты, господин, бывший мельник, и пришел ты из нашего будущего дома, где пламя рвется из окон, а на карнизе пекут яблоки…
Ему и впрямь воочию представился серный огонь и раскаленная бездна — этот приют проклятых Богом душ, место, которое у грешников звалось «нашим будущим домом». Но человек в красном кафтане подумал, что бродяга имеет в виду епископские печи для обжига извести и кирпича, из которых круглые сутки вздымался дым и выплескивались отсветы пламени, озарявшие ночное небо.
— Как видно, ты меня не знаешь, — заявил старик.-Я не плавильщик, не литейщик и не кирпичник. Я не работаю при печах господина епископа.
Снаружи кружились снежные хлопья. Бродяга подошел к окну и указал рукой на безвольно обвисшие крылья ветряной мельницы.
— Я думаю, — робко возразил он, — что ты и есть тот самый хозяин мельницы, что покинул наш мир с петлей на шее и теперь живет в геенне огненной.
— …Хотя я и не имею чести знать господина, — продолжал с поклоном Торнефельд, — но сам готов представиться…
Вор хорошо понимал, что это был неподходящий способ обращаться с привидениями. Ему вдруг пришло в голову, что и сам он, растерявшись, прошептал не те заклинания, какие необходимы. Христовой кровью и ранами заклинают жажду, нарывы и лихорадку, а привидения от этого не исчезают. Но прежде чем он успел вспомнить рекомендуемые заклятья, старик в извозчицкой шляпе вдруг обратился к нему:
— А ты, парень, кажется, знаешь, кто я такой!
— Я хорошо знаю, кто ты, господин, — смело ответил вор, хотя и несколько сдавленным голосом. — И знаю также, из какого царства ты пришел. Ты, господин, бывший мельник, и пришел ты из нашего будущего дома, где пламя рвется из окон, а на карнизе пекут яблоки…
Ему и впрямь воочию представился серный огонь и раскаленная бездна — этот приют проклятых Богом душ, место, которое у грешников звалось «нашим будущим домом». Но человек в красном кафтане подумал, что бродяга имеет в виду епископские печи для обжига извести и кирпича, из которых круглые сутки вздымался дым и выплескивались отсветы пламени, озарявшие ночное небо.
— Как видно, ты меня не знаешь, — заявил старик.-Я не плавильщик, не литейщик и не кирпичник. Я не работаю при печах господина епископа.
Снаружи кружились снежные хлопья. Бродяга подошел к окну и указал рукой на безвольно обвисшие крылья ветряной мельницы.
— Я думаю, — робко возразил он, — что ты и есть тот самый хозяин мельницы, что покинул наш мир с петлей на шее и теперь живет в геенне огненной.