JК
Сибиряк :: Астафьев Виктор
Страница: 2 из 5Ненужный пока ботинок за шнурок подвешен к стволу винтовки.
— Привет, славяне! — бодро выкрикивает фронтовик и указывает палкой на ногу: — Покудова отвоевался, а что дальше будет, увидим. Табачком богаты?
Все разом полезли за кисетами. Но солдат с крупным, чуть рябоватым лицом успел раньше других сунуть свой кисет раненому. Тот неторопливо опустился на землю, поморщился и начал скручивать цигарку. Рябоватый боец с робостью и уважением следил за раненым, хотел о чем-то спросить, но не решался.
— Так это уже война? — наконец спросил он. Раненый с форсом прикурил от трофейной зажигалки, убрал ее в карман и, выпустив клуб дыма, сказал:
— Она самая, — и махнул рукой через плечо: — Передок метрах в трехстах. Ну я, братцы мои, пойду, а то не ровен час накроют. Вы тут развалились — ни окопчика у вас, ни щелки. Еще отшибут вторую ногу и придется мне на карачках до санроты добираться…
Раненый поковылял дальше. Боец, тот, что дал ему закурить, провожал раненого взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за ближней высотой. Лицо солдата сделалось печальным.
Вдруг раздалась команда — все вскочили, поправляя на ходу ремни, попытались выстроиться.
— Вольно! Всем сидеть! — разрешил черноватый лейтенант с усталыми глазами и сам присел на катушку кабеля, которую ему услужливо подсунул связист.
И лейтенант, и связист появились как-то неожиданно, словно из-под земли.
— Привет, славяне! — бодро выкрикивает фронтовик и указывает палкой на ногу: — Покудова отвоевался, а что дальше будет, увидим. Табачком богаты?
Все разом полезли за кисетами. Но солдат с крупным, чуть рябоватым лицом успел раньше других сунуть свой кисет раненому. Тот неторопливо опустился на землю, поморщился и начал скручивать цигарку. Рябоватый боец с робостью и уважением следил за раненым, хотел о чем-то спросить, но не решался.
— Так это уже война? — наконец спросил он. Раненый с форсом прикурил от трофейной зажигалки, убрал ее в карман и, выпустив клуб дыма, сказал:
— Она самая, — и махнул рукой через плечо: — Передок метрах в трехстах. Ну я, братцы мои, пойду, а то не ровен час накроют. Вы тут развалились — ни окопчика у вас, ни щелки. Еще отшибут вторую ногу и придется мне на карачках до санроты добираться…
Раненый поковылял дальше. Боец, тот, что дал ему закурить, провожал раненого взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за ближней высотой. Лицо солдата сделалось печальным.
Вдруг раздалась команда — все вскочили, поправляя на ходу ремни, попытались выстроиться.
— Вольно! Всем сидеть! — разрешил черноватый лейтенант с усталыми глазами и сам присел на катушку кабеля, которую ему услужливо подсунул связист.
И лейтенант, и связист появились как-то неожиданно, словно из-под земли.