JК
Сильные духом (Это было под Ровно) :: Медведев Дмитрий Николаевич
Страница: 540 из 623Крестьяне осаждали Крутикова просьбами отпустить к ним партизан в гости: «Хоть на полчаса, пускай хоть он у меня хату посмотрит…»
После постоянной настороженности, в какой люди были в пути, после противных «приветствий», ненавистных песен и всей той напряженной игры в бандеровцев, которую скрепя сердце вели партизаны, какое облегчение чувствовать себя снова самим собой, жить не таясь, говорить то, что думаешь, зная, что собеседник твой тебя не предаст.
И когда звонкий голос Наташи начал песню, хор голосов отозвался и подхватил ее так дружно, словно люди, собравшиеся здесь, давно живут вместе. Пели, отдавая песне всю душу. То была песня, сложенная крестьянскими девушками, увозимыми на чужбину, в Германию.
Сейчас эта печальная песня забыта, как забываются многие песни. Был и ответ на нее, сочиненный одним из наших партизан. Ответ этот тоже пели тогда в Гуте-Пеняцкой. Смысл ответа тот, что на голос девушки идет ее возлюбленный, находит ее и освобождает из неволи. Конец получался, таким образом, оптимистический. С другим концом, печальным, невозможно было примириться.
Подпевая хору, Крутиков следил за лицами крестьян. Он радовался, что советская песня так волнует и трогает людей, которым годами прививали ненависть ко всему советскому. «Нет, — думал он, — какая, к черту, вражда, все это придумано нашими врагами…»
И вместе со всеми подтягивал слова:
Ти не турбуйсь, коханая.
Я йду вже на пiдмогу,
Тебе з ганебної тюрми
Я поверну до дому…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На рассвете десятого января ко мне в чум вбежал Кузнецов, накануне приехавший из Ровно.
— Артиллерия! — крикнул он.
После постоянной настороженности, в какой люди были в пути, после противных «приветствий», ненавистных песен и всей той напряженной игры в бандеровцев, которую скрепя сердце вели партизаны, какое облегчение чувствовать себя снова самим собой, жить не таясь, говорить то, что думаешь, зная, что собеседник твой тебя не предаст.
И когда звонкий голос Наташи начал песню, хор голосов отозвался и подхватил ее так дружно, словно люди, собравшиеся здесь, давно живут вместе. Пели, отдавая песне всю душу. То была песня, сложенная крестьянскими девушками, увозимыми на чужбину, в Германию.
Сейчас эта печальная песня забыта, как забываются многие песни. Был и ответ на нее, сочиненный одним из наших партизан. Ответ этот тоже пели тогда в Гуте-Пеняцкой. Смысл ответа тот, что на голос девушки идет ее возлюбленный, находит ее и освобождает из неволи. Конец получался, таким образом, оптимистический. С другим концом, печальным, невозможно было примириться.
Подпевая хору, Крутиков следил за лицами крестьян. Он радовался, что советская песня так волнует и трогает людей, которым годами прививали ненависть ко всему советскому. «Нет, — думал он, — какая, к черту, вражда, все это придумано нашими врагами…»
И вместе со всеми подтягивал слова:
Ти не турбуйсь, коханая.
Я йду вже на пiдмогу,
Тебе з ганебної тюрми
Я поверну до дому…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На рассвете десятого января ко мне в чум вбежал Кузнецов, накануне приехавший из Ровно.
— Артиллерия! — крикнул он.