JК
Сильные духом (Это было под Ровно) :: Медведев Дмитрий Николаевич
Страница: 575 из 623Она подумала, что может умереть в этом страшном подвале, силы оставляли ее.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
По вечерам школа наполнялась народом. Здесь никто не жил, за исключением старого молчаливого учителя Власа Власовича Григоренко, занимавшего крайнюю маленькую комнатку, где прежде была кладовая. Влас Власович почти не покидал этого своего убежища. Говорили, что с тех пор, как бандеровцы убили его семью, он избегает людей, оставил свое село, свой дом, ничего не взяв из добра, и поселился здесь, выбрав самую крохотную и темную комнатенку — то ли из-за того, что в ней теплее, то ли, чтобы не видеть дневного света. Однажды Григоренко появился в большой классной комнате, где обычно все собирались. Ему уступили место, но он не сел, а продолжал стоять, слушая рассказ Крутикова о Москве.
Крутикову задавали вопросы, он обстоятельно отвечал. Ему хотелось просто, доходчиво рассказать о Москве, о том, где он бывал и что делал до войны, и как мыслит себе послевоенную жизнь. Но интересы слушателей были гораздо шире. Они хотели знать, каким будет после войны Польское государство, что станется с Германией. Слушатели интересовались и положением в Италии, и греческими делами; не верили Черчиллю и ругали польских эмигрантов в Лондоне. Люди, казалось, не мыслят своей жизни без демократических преобразований на Балканах и обуздания фашистского диктатора в Испании.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
По вечерам школа наполнялась народом. Здесь никто не жил, за исключением старого молчаливого учителя Власа Власовича Григоренко, занимавшего крайнюю маленькую комнатку, где прежде была кладовая. Влас Власович почти не покидал этого своего убежища. Говорили, что с тех пор, как бандеровцы убили его семью, он избегает людей, оставил свое село, свой дом, ничего не взяв из добра, и поселился здесь, выбрав самую крохотную и темную комнатенку — то ли из-за того, что в ней теплее, то ли, чтобы не видеть дневного света. Однажды Григоренко появился в большой классной комнате, где обычно все собирались. Ему уступили место, но он не сел, а продолжал стоять, слушая рассказ Крутикова о Москве.
Крутикову задавали вопросы, он обстоятельно отвечал. Ему хотелось просто, доходчиво рассказать о Москве, о том, где он бывал и что делал до войны, и как мыслит себе послевоенную жизнь. Но интересы слушателей были гораздо шире. Они хотели знать, каким будет после войны Польское государство, что станется с Германией. Слушатели интересовались и положением в Италии, и греческими делами; не верили Черчиллю и ругали польских эмигрантов в Лондоне. Люди, казалось, не мыслят своей жизни без демократических преобразований на Балканах и обуздания фашистского диктатора в Испании.