Симеон Гордый   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Вот вдалипоказался соловый конь Тинибека. Уже воротился нукер, посланный созвать урусутских княжичей, детей Ивана. А вот и они сами скачут, приближаясь на запаленных конях. (Коня не надо все время дергать за повода, дай ему самому лететь по степи и слушай бег скакуна, слейся с ним!) Вот они уже близко, видны румяные, разгоряченные лица… Запаренные, на запаренных конях — таковы урусуты во всем, задорны и нетерпеливы! А как же их многодельные города и упорные пашни? То — другое. То там, у себя… Неведомо как.

— Здрасстуй! — сказал по-урусутски, и князь Семен склонил голову в ответ и приложил ладонь ко груди.

— Позови Тинибека! — приказал Узбек, усмехаясь. И урусут тотчас снова дернул удилами храпящего, теряющего клочья пены скакуна и поскакал вперед.

— Согласны ли вы, — спросил он княжичей (толмач, вывернувшись из-под руки, тотчас начал переводить), — ежели коназ Семен получит вышнюю власть?

— А как же иначе? — удивленно переглянулись княжичи.

— Он старший! — ответил один из них, глядя на Узбека круглым детским взором, в котором так ясно читались страх и опасливое почтение, что Узбек даже усмехнулся слегка. Перевел взгляд на своих сыновей, поймал медленное загадочное мерцание глаз Джанибековых… Почтительный сын! И чужой. Непонятный отцу. Он повторил тверже, приосаниваясь в седле:

— Вот, даю вышнюю власть старшему из вас! — Московиты склонили головы так, словно бы получили от него награду.