Синие скалы   ::   Подсвиров Иван Григорьевич

Не слиняешь... Эти брусья мы оприходуем как привезенные по билету для колхоза.

Понял? А те, за которыми поедешь, себе возьмешь.

Только чтоб Крым-Гирей не знал. Завтра я тебе билет дам.

Данило Иваныч вернулся и стал прощаться, поочередно пожимая всем руки. И мою руку встряхнул. Сжал ее до хруста в пальцах, произнес повеселевшим голосом:

- Растет у тебя помощник, Максим. Растет!

- А с Крым-Гиреем как? - спросил дядя Ермолай.

Данило Иваныч приостановился у калитки, выпалил с сердцем:

- Я же слухи к делу не подошью! Служит он исправно, снять не имею права. А знаю, чую нутром: прохвост, каких поискать! - Данило Иваныч развел руками. - Но попробуй докажи... На фронте было легче: там такие быстро себя выдавали. А тут еще и похваливаем их. Приходится!

- Да, - раздумчиво вздохнул дядя Ермолай. - Тьма в большую грозу высветляется, и то не всегда. А так мы к ней привыкаем. Вроде она нам по душе. Беда от этого.

Великая беда!

Данило Иваныч ушел, мы остались сидеть на брусьях.

Они теперь были не наши. Отец сказал:

- Иваныч золото человек. Фронтовик. Слыхали, билет мне выпишет? Сосновый... И плевал я на КрымГирея.

Отец уже мечтал о новой поездке к далеким и призрачным, как сон, Синим скалам. Он опять жил дорогой, здоровым и звонким сухостоем у их подножий.

Утром я мчусь на велосипеде в школу, которая находится в девяти километрах от нашего хутора, в соседней станице Кардонной.