Синий свет, свет такой синий (Есенин)   ::   Хакен Георг

ЭРЛИХ (поднимаясь с маленького дивана). Что ты делаешь?

ЕСЕНИН. Погоди, кацо, не мешай. 108, 109, 110... Кончил!

ЭРЛИХ. Что?

ЕСЕНИН. "Полтаву" подсчитывал. Знаешь, у меня "Гуляй-поле" больше, куда больше! Хотя... Пушкин был одним из самых образованных поэтов в Европе. Языки знал. Работать над стихами умел. А что я? Конечно, талантливый человек. Но невежественный. Что мне литература? Работать над стихами я так и не научился. Я учусь слову в кабаках, на улицах, в толпе - везде. До Пушкина мне, брат, далеко... Слушай, кацо, поедем к Клюеву? Понимаешь? Я его люблю! Это мой учитель! Слово-то какое!

ЭРЛИХ. Поедем

ЕСЕНИН. Слушай! И слушай меня хорошо! Вот я, например, могу сказать про себя, что я  - ученик Клюева. И это правда. Клюев меня учил даже таким вещам: "Помни, Сереженька! Лучший размер лирического стихотворения - 24 строки". Кстати, когда я умру, а это случится довольно скоро, считай, что ты это получил от меня в наследство. А я обязательно скоро умру.

Друг мой, друг мой, прозревшие вежды

Закрывает одна лишь смерть...

ЭРЛИХ. С чего это ты запел о смерти?

ЕСЕНИН. Поэту необходимо чаще думать о смерти. Только помня о ней, поэт может особенно остро чувствовать жизнь. Жизнь... жестяночка ты моя... перегнутая... переломатая... Только короткая жизнь может быть яркой. Жить значит отдать всего себя... поэзии... без остатка. Жить - значит сгореть.

ЭРЛИХ. Смотри, Сергей, какой рассвет за окном! Люблю наблюдать за утренним небом.