JК
Синяя борода :: Воннегут Курт
Страница: 207 из 254Во Флоренции я продал картин на десять тысяч долларов.
Наша квартирка в цокольном этаже больше походила на склад декораций, так она была забита огромными полотнами — друзья отдавали мне их в уплату долгов.
Она съязвила:
— Тогда ты кончишь в тюрьме — у нас и на три доллара живописи не наберется.
Вот какой я ее сделал несчастной, у нее даже чувство юмора появилось, которого раньше, когда мы поженились, уж точно не было.
* * *
— Казалось бы, тебе тридцать четыре года, — сказала Дороти. Ей самой было двадцать три!
— Мне и есть тридцать четыре.
— Ну, так и веди себя, как в тридцать четыре подобает. Как мужчина, у которого на руках семья, а то глазом не моргнешь, как будет тебе сорок, и тогда уж о работе и не мечтай, разве что продукты будешь фасовать или заправлять газовые баллоны.
— Ты хватила через край.
— Не я хватила через край, жизнь такая, что за край загоняет! Рабо! Что случилось с человеком, за которого я вышла замуж? У нас были такие разумные планы на разумную жизнь. И вдруг связался с этими людьми, с этими босяками.
— Я всегда хотел быть художником.
— Ты мне никогда об этом не говорил.
— Не думал, что у меня получится. Теперь думаю — получится.
— Слишком поздно тебе начинать, да и рискованно для семейного человека. Проснись! Разве для счастья не достаточно просто хорошей семьи? Другим-то достаточно, — говорила она.
— Дороти, послушай, я ведь продал во Флоренции картин на десять тысяч долларов.
Наша квартирка в цокольном этаже больше походила на склад декораций, так она была забита огромными полотнами — друзья отдавали мне их в уплату долгов.
Она съязвила:
— Тогда ты кончишь в тюрьме — у нас и на три доллара живописи не наберется.
Вот какой я ее сделал несчастной, у нее даже чувство юмора появилось, которого раньше, когда мы поженились, уж точно не было.
* * *
— Казалось бы, тебе тридцать четыре года, — сказала Дороти. Ей самой было двадцать три!
— Мне и есть тридцать четыре.
— Ну, так и веди себя, как в тридцать четыре подобает. Как мужчина, у которого на руках семья, а то глазом не моргнешь, как будет тебе сорок, и тогда уж о работе и не мечтай, разве что продукты будешь фасовать или заправлять газовые баллоны.
— Ты хватила через край.
— Не я хватила через край, жизнь такая, что за край загоняет! Рабо! Что случилось с человеком, за которого я вышла замуж? У нас были такие разумные планы на разумную жизнь. И вдруг связался с этими людьми, с этими босяками.
— Я всегда хотел быть художником.
— Ты мне никогда об этом не говорил.
— Не думал, что у меня получится. Теперь думаю — получится.
— Слишком поздно тебе начинать, да и рискованно для семейного человека. Проснись! Разве для счастья не достаточно просто хорошей семьи? Другим-то достаточно, — говорила она.
— Дороти, послушай, я ведь продал во Флоренции картин на десять тысяч долларов.