Синяя борода   ::   Воннегут Курт

Я рассказал ему, но уже почти не шутя, как вижу душу людей, и свою тоже, в виде светящейся внутри тела неоновойтрубочки. Трубочка только получает информацию о том, что происходит с плотью, над которой у нее нет власти.

— И когда люди, которых я люблю, совершают ужасные поступки, я их просто свежую, а потом прощаю, — сказал я.

— Свежуешь? Это что такое?

— То, что делают китоловы, вытащив тушу кита на борт. Сдирают шкуру, отделяя мясо и ворвань, так, что остается один скелет. И я мысленно делаю то же. самое с людьми — отделяю плоть, чтобы видеть только душу. Тогда я им прощаю.

— Где ты выкопал это слово — свежевать?

— В «Моби Дике» [7] с иллюстрациями Дэна Грегори.

* * *



Китчен рассказывал о своем отце, который, кстати, еще жив и только что отпраздновал сотый день рождения. Представьте себе!

Он обожал отца. Говорил, что ни в чем не хотел бы его превзойти.

— Не желаю этого, — сказал он.

— Чего не желаешь?

— Превзойти его.

Когда он учился в Йельской юридической школе, рассказал Терри, там читал лекции Конрад Эйкен [8] , который утверждал, что дети одаренных отцов выбирают одну из сфер отцовской деятельности, но, как правило, ту, в которой отец слабее. Отец Эйкена был блестящим врачом, политиком, изрядным ловеласом, а в придачу воображал себя поэтом.

— Но в поэзии, — сказал Китчен, — он был не силен, и Эйкен выбрал поэзию. Никогда бы так не поступил со своим стариком.

* * *



А вот как он с ним поступил через шесть лет — выстрелил в него из пистолета на дворе китченовской лачуги в шести милях �