JК
Синяки на душе :: Саган Франсуаза
Страница: 21 из 28Он играл очень здорово, учитывая, что у них абсолютно нечем было заплатить за такси и за бутылку «Кьянти», которая уже была записана у бакалейщика вместе с коробкой равиолей.
— Я буду внизу, — сказал голос. — Вне всякого сомнения. Я не думал…
— Кстати, — сказал Себастьян, — меня зовут Себастьян Ван Милем, а мою сестру — Элеонора Ван Милем. Я это говорю для последующих представлений. До скорого.
Он повесил трубку и расхохотался. Элеонора тихо рассмеялась и посмотрела на него.
— Что такое эти Жедельманы?
— Бог их знает. Крупные буржуа, уже перешедшие на лимонад. Кто-то, кто имеет свой клуб. Что ты наденешь?
— Платье бутылочного цвета, наверное. Приведи себя в порядок, Себастьян. Возможно, тебе придется не щадить себя больше, чем ты думаешь.
Он посмотрел на нее.
— Фотографии в моей комнате и голос Жильбера говорят о том, что твой любезный приятель, наш хозяин, видимо, закоренелый педераст…
— Вот черт! — сказал Себастьян без всякого выражения. — А ведь и правда, я совсем забыл. Неплохое начало.
Два часа спустя они сидели за большим шумным столом, и Себастьян чувствовал, как время от времени к его колену прижимается колено той самой мадам Жедельман, которая была уже весьма немолода. Но, в конце концов, ее ухоженность — массаж, душ, тщательная прическа, маникюр — привела Себастьяна к философской мысли, что другие не лучше и не хуже. Элеоноре, oнаоборот, ее сосед, видимо, надоел.
— Я буду внизу, — сказал голос. — Вне всякого сомнения. Я не думал…
— Кстати, — сказал Себастьян, — меня зовут Себастьян Ван Милем, а мою сестру — Элеонора Ван Милем. Я это говорю для последующих представлений. До скорого.
Он повесил трубку и расхохотался. Элеонора тихо рассмеялась и посмотрела на него.
— Что такое эти Жедельманы?
— Бог их знает. Крупные буржуа, уже перешедшие на лимонад. Кто-то, кто имеет свой клуб. Что ты наденешь?
— Платье бутылочного цвета, наверное. Приведи себя в порядок, Себастьян. Возможно, тебе придется не щадить себя больше, чем ты думаешь.
Он посмотрел на нее.
— Фотографии в моей комнате и голос Жильбера говорят о том, что твой любезный приятель, наш хозяин, видимо, закоренелый педераст…
— Вот черт! — сказал Себастьян без всякого выражения. — А ведь и правда, я совсем забыл. Неплохое начало.
Два часа спустя они сидели за большим шумным столом, и Себастьян чувствовал, как время от времени к его колену прижимается колено той самой мадам Жедельман, которая была уже весьма немолода. Но, в конце концов, ее ухоженность — массаж, душ, тщательная прическа, маникюр — привела Себастьяна к философской мысли, что другие не лучше и не хуже. Элеоноре, oнаоборот, ее сосед, видимо, надоел.