Страница:
36 из 73
И солнце, и радуга…
Он целуетее.
Занавес
АКТ ВТОРОЙ
Большая просторная гостиная в квартире на улице Бак, обставленная довольно роскошно
СЦЕНА ПЕРВАЯ
На сцене Серж и Валентина. Тотчас же входит Мари.
М а р и. Все.
В а л е н т и н а. Ну и что?
М а р и. Ну и ничего. Он говорит, что это его фамилия, что к нему всегда так обращались и что к новой он не привыкнет.
В а л е н т и н а. Все-таки странно для мажордома называться Оракул.
М а р и. Согласна, странно. Но что ты от меня хочешь: я ему предложила уменьшительный вариант, например Орак. Нет: Оракул. Он не уступит. Но этого мало. Он очень всерьез воспринимает жизнь. Например, говорит, что не любит женщин. Мужчин тоже. Заодно и детей. Тогда кого же?.. Что касается политики, он ею не занимается. Вернее, постольку.
С е р ж. Постольку — поскольку?
М а р и. Да. Он — бонапартист. Увы! И мне пришлось десять минут говорить о великом императоре.
В а л е н т и н а. А что он о нем думает?
М а р и. Много чего. Он даже написал его биографию, которая, разумеется, не имела успеха.
В а л е н т и н а. Почему «разумеется»?
М а р и. Потому, моя родная, что люди, для которых Наполеон — кумир, в большинстве случаев знают его жизнь в подробностях.
В а л е н т и н а. Бедный Оракул.
М а р и. Поэтому, я вас умоляю, ни слова о Ста днях или о Меттернихе.
Слово «Ватерлоо» предаем анафеме. А твои друзья Серж, пусть больше здесь своих речей не произносят.
С е р ж. Оракул их перестреляет.
|< Пред. 34 35 36 37 38 След. >|