JК
Сиротский хлеб :: Брыль Янка
Страница: 5 из 64 - Неужто вы думаете - я хотел, чтоб он его ударил? И на уме не было, чтоб мне с этого места не встать!
- И не вставай, - сказал Микола, - посиди да подумай, чего тебе надо хотеть, чего - нет.
Даник не пошел к колодцу. Он стоял у забора и смотрел на Миколу - уже с восторгом в еще заплаканных глазах.
Маме его кто-то обо всем рассказал, и вот она прибежала. Снова играла гармоника, и молодежь с топотом плясала польку, подымая пыль. Даник уже не плакал, а она взяла его, как маленького, на руки и, хотя никто ее не мог слышать, люто проклинала Полуянов, а потом опять:
- Тише, сынок, тише, - повторяла. - Не трогай их, говорила я тебе. Тише.
И он заплакал - ребенок все ж таки.
А наутро, еще роса обжигала холодом, Сивый уже снова ехал верхом на кабане - опять на болото. Подгонял Белого, толкал потресканными пятками под бока и смеялся.
2
Своего поля было у них немного: такой жнее, как Даникова мама, и развернуться негде. Зося ходила жать в люди. Жала чужое, думала о своем... А под осень сделала то, ради чего летом гнула спину, - купила сыну сапоги. Первые в жизни.
Принесла их вечером из местечка - черненькие, блестящие, с красными подошвами. И каблуки и ранты блестят - смолой натерты! Правда, неладно вышло: сапоги были сцеплены друг с другом дратвой и, заторопившись, Даник не дратву разорвал, а прорвал в одном голенище дырочку. Маминого подзатыльника Сивый на этот раз и не почувствовал, но всю ночь не давали ему уснуть новые сапоги.
- И не вставай, - сказал Микола, - посиди да подумай, чего тебе надо хотеть, чего - нет.
Даник не пошел к колодцу. Он стоял у забора и смотрел на Миколу - уже с восторгом в еще заплаканных глазах.
Маме его кто-то обо всем рассказал, и вот она прибежала. Снова играла гармоника, и молодежь с топотом плясала польку, подымая пыль. Даник уже не плакал, а она взяла его, как маленького, на руки и, хотя никто ее не мог слышать, люто проклинала Полуянов, а потом опять:
- Тише, сынок, тише, - повторяла. - Не трогай их, говорила я тебе. Тише.
И он заплакал - ребенок все ж таки.
А наутро, еще роса обжигала холодом, Сивый уже снова ехал верхом на кабане - опять на болото. Подгонял Белого, толкал потресканными пятками под бока и смеялся.
2
Своего поля было у них немного: такой жнее, как Даникова мама, и развернуться негде. Зося ходила жать в люди. Жала чужое, думала о своем... А под осень сделала то, ради чего летом гнула спину, - купила сыну сапоги. Первые в жизни.
Принесла их вечером из местечка - черненькие, блестящие, с красными подошвами. И каблуки и ранты блестят - смолой натерты! Правда, неладно вышло: сапоги были сцеплены друг с другом дратвой и, заторопившись, Даник не дратву разорвал, а прорвал в одном голенище дырочку. Маминого подзатыльника Сивый на этот раз и не почувствовал, но всю ночь не давали ему уснуть новые сапоги.