Вечерня   ::   Макбейн Эд

к чему его Эб, его драгоценная не имела ни малейшего стремления. Как это покончить! Она испытывает такое наслаждение от этого греховного путешествия в самое сердце религиозности, от этого развращения священника, столь привязанного, так сказать, к Богу, в его собственном доме, о, нет! Она и не думает останавливаться сейчас. Не сейчас, когда она — на вершине блаженства, а он доходит до исступления. Ну, и она говорит ему...

— Я сказала ему, что, если он прекратит эту связь, я расскажу о ней всему свету.

Она загадочно улыбнулась Карелле.

— Вот тогда он начал...

— Тогда он начал кричать, что это — шантаж, — сказал Карелла.

— О! — удивилась Эбби.

— Вас слышали и вас видели, — сказал Карелла, лишь чуть-чуть солгав, потому что Алексис не видела ее лица.

— Да, как раз это он и кричал: «Шантаж! Это шантаж! Как ты смеешь!» Как, в самом деле, глупо! Я сказала ему, что делаю это для его же блага. Потому что я была невероятно добра к нему.

— Что же потом?

— Все, — сказала Эбби. — В церковь вбежал черный мальчик в крови, кто-то ломился в дверь, которая в конце концов поддалась, и банда белых подростков помчалась за ним. И, знаете, должна вам сказать, я тут же удрала через черный ход.

— Когда вы его увидели вновь?

— Кого?

— Отца Майкла.

— Никогда. Я решила, что если он расхотел, то хрен с ним.

Она посмотрела на Кареллу и улыбнулась.

— И вы бы расхотели? — спросила она.

Он не ответил на вопрос.