Капюшон, надвинутый на самые глаза, полностью скрывал лицо.
- Имя?
Человек не реагировал.
- Имя, сука!! - взорвался лейтенант.
Человек чуть шевельнулся, но снова не издал ни звука.
- Он что, издевается? - подал голос Барсуков, мрачнея.
- Дай его мне, лейтенант, - хрустнул челюстями Гусев. - Я его паршивый язык живо развяжу. Он у меня...
- Назад, Гусев! Я сам с ним разберусь.
- Воля твоя, лейтенант, - угрюмо проворчал тот, нехотя возвращаясь к столу. - Только я бы с ним особо не церемонился. Пришить выродка - и делу конец. Оказание сопротивления, попытка к бегству - не мне тебя учить.
Лейтенант резко повернулся и в упор посмотрел на подчинённого.
- Я сам с ним разберусь, ясно? - медленно повторил он, чётко печатая слова.
- Ясно, - буркнул Гусев.
- То-то. Итак, - продолжил лейтенант, снова повернувшись к задержанному, - в молчанку играть будем? Ла-адно. Твой инструмент? - он кивнул на нож.
Человек в хитоне судорожно вздохнул.
- Ты сказал, - глухо произнёс он.
- Что значит - ты сказал? Отвечай на вопрос!
- Мой.
- Та-ак. Ладно, идём дальше. Полчаса назад ты был задержан на месте преступления. Отвечай, это ты убил ту девочку?
- Д-да. - Голос его задрожал.
- Зачем?
- Вот-вот! Пусть ответит!
- Сядь, Гусев! Итак, повторяю вопрос: зачем ты это сделал?
- Я пришёл, чтобы принять на себя ваши грехи.
- Что он там мелет, а? Какие на хрен грехи? По-моему, самое время парней из психушки вызывать.. Но прежде чем жизнь окончательно покинула это уродливое тело, он собрался с последними силами и страстно прошептал:
- Отец, Ты снова покинул меня! За что? за что? Неужели я опять сделал что-то не так?