JК
Сказание о Ёсицунэ (пер. А.Стругацкого) :: Unknown Unknown
Страница: 201 из 393Ведь это всё равно что побывать на горе сокровищ и уйти с пустыми руками…
И тут оказалось, что Комидзо-но Таре, прослышав о битве в бухте Даймоцу, примчался к берегу с сотней воинов и уже столкнул в воду пять лодок из вытащенных на берег.
Увидя это, Бэнкэй и Хитатибо натянули чёрно-синие кафтаны. Поверх Бэнкэй облачился в панцирь из чёрной кожи, Хитатибо же надел светлый панцирь с чёрными шнурами. Лук Бэнкэй нарочно оставил, а взял с собой к поясу большой меч длиной в четыре сяку два суна с узорчатой рукоятью да малый меч, именуемый «Иватоси» – «Пронзатель скал», бросил на дно лодки боевой топор с вырезом «око вепря», серп «наигама» и «медвежью лапу», после чего, подхватив под мышку неразлучную свою боевую палицу (с железным стержнем, со спиральной обмоткой из железной проволоки и с головкой, усаженной железными бляхами), спрыгнул в лодку сам и встал на носу. Хитатибо как искусный мореход встал на корму с веслом.
– Дело-то пустячное, – проворчал Бэнкэй. – Сейчас мы вгоним нашу лодку в самую гущу неприятеля. Я хватаю «медвежью лапу», зацепляю за борт ближайшей вражеской лодки и подтягиваю её к себе, лихо в неё перескакиваю и принимаюсь гвоздить их почём зря по макушкам, по наплечникам, по коленным чашечкам. И славно было бы взглянуть на башку ихнего главаря, когда я расколю на ней шлем! А вы все оставайтесь здесь в любуйтесь!
С этими словами он оттолкнулся от борта корабля и отплыл, словно сам Бог Чума, выступающий на обречённых. А его соратники только молча глядели ему вслед, тараща глаза.
И тут оказалось, что Комидзо-но Таре, прослышав о битве в бухте Даймоцу, примчался к берегу с сотней воинов и уже столкнул в воду пять лодок из вытащенных на берег.
Увидя это, Бэнкэй и Хитатибо натянули чёрно-синие кафтаны. Поверх Бэнкэй облачился в панцирь из чёрной кожи, Хитатибо же надел светлый панцирь с чёрными шнурами. Лук Бэнкэй нарочно оставил, а взял с собой к поясу большой меч длиной в четыре сяку два суна с узорчатой рукоятью да малый меч, именуемый «Иватоси» – «Пронзатель скал», бросил на дно лодки боевой топор с вырезом «око вепря», серп «наигама» и «медвежью лапу», после чего, подхватив под мышку неразлучную свою боевую палицу (с железным стержнем, со спиральной обмоткой из железной проволоки и с головкой, усаженной железными бляхами), спрыгнул в лодку сам и встал на носу. Хитатибо как искусный мореход встал на корму с веслом.
– Дело-то пустячное, – проворчал Бэнкэй. – Сейчас мы вгоним нашу лодку в самую гущу неприятеля. Я хватаю «медвежью лапу», зацепляю за борт ближайшей вражеской лодки и подтягиваю её к себе, лихо в неё перескакиваю и принимаюсь гвоздить их почём зря по макушкам, по наплечникам, по коленным чашечкам. И славно было бы взглянуть на башку ихнего главаря, когда я расколю на ней шлем! А вы все оставайтесь здесь в любуйтесь!
С этими словами он оттолкнулся от борта корабля и отплыл, словно сам Бог Чума, выступающий на обречённых. А его соратники только молча глядели ему вслед, тараща глаза.