Сказание об Омаре Хайяме   ::   Хайям Рубаи Омар

Душа его пылала, как всегда, и он, как всегда, жаждал действия.

Довод его был крайне прост: не слишком ли выжидаем, не слишком ли долготерпеливы? Это может навести на мысль о том, что скорее уснут асассины, нежели эти господа в исфаханском дворце. Это же очень просто: нельзя откладывать решительные действия до того дня, когда асассинов призовут во дворец, чтобы навести там свои порядки. Этого никогда не будет!

Хасан Саббах непрестанно кивал головой, он был согласен с каждым словом Саадета из Балха. Верно, бездействующий кинжал в конце концов ржавеет.

-- Надо учесть, -- сказал исфаханский чеканщик, -- что неудача в нашем деле равносильна смерти. Неудача, неверный шаг надолго отобьют охоту к борьбе у многих, даже у самых горячих голов.

-- В этом есть своя правда, -- согласился Хасан Саббах. -- Из этого следует только один вывод: надо бить без промаха!

-- Это совершенно справедливо, когда речь идет об одном человеке, -- возразил исфаханец, -- но если подымаешь руку на все государство?

-- Что же с того! -- сказал Хасан Саббах. -- Разницы тут никакой: промаха быть не должно!

Исфаханец пожал плечами, сказал, что послушает других. А другие не торопились высказывать свое мнение. Это не такое дело, чтобы всем наперегонки нестись. Молчали, посапывали, почесывали бороды, И тогда, безмолвно поощряемый Хасаном Саббахом, слово взял молодой Зейд эбнэ Хашим.