Сказание об Омаре Хайяме   ::   Хайям Рубаи Омар

Он поднял оружие высоко, чтобы все видели его, и торжественно провозгласил:

-- Я передаю это произведение ширазских мастеров в руки уважаемого Зейд эбнэ Хашима. Он может и не принять его. Это будет равносильно отказу, и более ничего. Но ежели примет, мы решим, в кого он должен всадить его. В самое сердце. По самую рукоять. Вы меня поняли? Молодой асассин поднялся с места, принял кинжал, поцеловал его.

-- Я направлю его куда следует, -- решительно заявил Зейд...

Хасан Саббах словно бы не расслышал этих слов.

-- А теперь, -- сказал он, -- согласно уговору решим, как быть дальше. Я бы хотел изложить образ наших действий. Хорошо?

Ему ответили хором: "Хорошо".

И Хасан Саббах обстоятельно изложил план. Продуманный до мельчайших подробностей. Зейд эбнэ Хашим не упустил ни одного слова, ибо кинжал был передан ему, а не кому-либо другому...

22

ЗДЕСЬ РАССКАЗЫВАЕТСЯ

О ТОМ, КАК ЭЛЬПИ УЗНАЕТ ТО,

ЧТО УЗНАЕТ

Светильник на небе нынче погашен, сверкают только звезды. Не горят медные светильники и в комнате, где, как всегда, господствуют сине-зеленые тона -- по цвету неба, которое в широком окне.

Зльпи вся светится внутренним светом. Кожа ее бела и шелковиста. От нее пахнет тонкими багдадскими духами, ее волосы благоухают жасмином.

Омар Хайям говорит ей:

-- Я должен сказать тебе нечто.

Она не хочет и слышать о чем нибудь постороннем.