JК
Вечный кайф :: Рясной Илья
Страница: 172 из 192Понятно?
— Да. Уж взяли за горло, сволочи, так взяли, — в отличие от Свиноты, она чем дальше, тем больше наливалась не жалостью к себе, а злобой к нам.
— Язык у тебя… Так леди не выражаются, — сказал укоризненно Арнольд.
Закончили мы со всеми делами только ночью. По адресному бюро установили данные на Пистона — им оказало Баранов Николай Николаевич, двадцати пяти лет, не судимый, прописан на улице Чапаева. Со слов Софы, проживал на Шарикоподшипниковом проезде.
Когда стрелки показывали полвторого, мы всучили Софе полтинник на такси, чтобы добралась до дома. Галицын сказал, что добросит Арнольда до хаты, и они отбыли. Остались мы с Асеевым.
— Довезти тебя? — спросил я.
— Давай, — согласился он. — Хотя можно и не уходить. Два ночи. Утром опять — вечный бой.
— Покой нам только снится… Надо начинать работать по Пистону.
— Как тебе нравится эта стерва? Право она имеет колоться и торговать наркотиками, — покачал Асеев головой
— Она в этом свято уверена, — сказал я. — И ты ее никогда не убедишь в обратном.
— Не такая глупая мысль, кстати, — сказал Асеев. — Ты никогда не думал, что наркотик — это некий пик «свободной» потребительской цивилизации, которая весь двадцатый век вдалбливает человеку, что в мире есть главная ценность — Я ХОЧУ. Доведенный до абсурда этот принцип выражается в одном слове — КАЙФ. КАЙФ — это и е№ высшее выражение свободы. Наркотический кайф.
— Да. Уж взяли за горло, сволочи, так взяли, — в отличие от Свиноты, она чем дальше, тем больше наливалась не жалостью к себе, а злобой к нам.
— Язык у тебя… Так леди не выражаются, — сказал укоризненно Арнольд.
Закончили мы со всеми делами только ночью. По адресному бюро установили данные на Пистона — им оказало Баранов Николай Николаевич, двадцати пяти лет, не судимый, прописан на улице Чапаева. Со слов Софы, проживал на Шарикоподшипниковом проезде.
Когда стрелки показывали полвторого, мы всучили Софе полтинник на такси, чтобы добралась до дома. Галицын сказал, что добросит Арнольда до хаты, и они отбыли. Остались мы с Асеевым.
— Довезти тебя? — спросил я.
— Давай, — согласился он. — Хотя можно и не уходить. Два ночи. Утром опять — вечный бой.
— Покой нам только снится… Надо начинать работать по Пистону.
— Как тебе нравится эта стерва? Право она имеет колоться и торговать наркотиками, — покачал Асеев головой
— Она в этом свято уверена, — сказал я. — И ты ее никогда не убедишь в обратном.
— Не такая глупая мысль, кстати, — сказал Асеев. — Ты никогда не думал, что наркотик — это некий пик «свободной» потребительской цивилизации, которая весь двадцатый век вдалбливает человеку, что в мире есть главная ценность — Я ХОЧУ. Доведенный до абсурда этот принцип выражается в одном слове — КАЙФ. КАЙФ — это и е№ высшее выражение свободы. Наркотический кайф.