Вечный кайф   ::   Рясной Илья

Асеев рассказывал, что некоторые не выдерживали — у одних ехала крыша, другие отказывались выполнять приказ, и их вышибали безжалостно. Сам Асеев пережил не одну такую тревогу и вышел из них с честью и неповрежденной психикой. У большинства на этой службе появляется эмоциональная тупость. Асеев же стал философом. И он считает, что живет не просто так, что у него есть предназначение — хоть что-то сделать, чтобы удержать падение в пропасть. А как считаю я? Я не философ и служил не в ракетных войсках стратегического назначения, а в стройбате. Но… ОБНОН — это как противочумный отряд. Это не место для решивших удобно устроиться в жизни. Какого бы черта я делал на этой собачьей работе, если бы не считал так же, как Асеев?

— Ну что, прозвонились они там? — спросил я, поднимаясь. — Пошли глянем.

Ментенок все-таки дозвонился до барыги.

— Кукиш говорит, весов у него нет, — произнес ментенок, сжимая трубку.

— Героин вешать, — кивнул Асеев.

— Да. Весы электронные нужны. У него сломались. — Ментенок был взъерошенный, нахохлившийся.

— Вот, — Арнольд полез в сейф и извлек коробочку электронных весов, — мы их изъяли у азербайджанского барыги два месяца назад, к делу не приобщили, оставили в отделе как военную добычу. Вещь нужная. Скажи, что есть весы.

— Сейчас.

Ментенок вновь Набрал номер. Я нажал на кнопку магнитофонной записи.

— Я нашел весы, — сказал ментенок в трубку.

— Весы, чтоб вешать носы, — донесся хриплый голос. — Хи-хи… Весы, да… Леха, это ты? Я тебя люблю.