JК
Скидка :: Шессе Жак
Страница: 2 из 11Надо было видеть лица новых пасторов, когда я стучался в двери их домов, которые прежде занимал! Но служители Бога относятся друг к другу с уважением, и они были вынуждены впускать меня и показывать мне дом…
– Книги я разместил здесь, прихожан принимаю там. А как вам ваш новый дом?
– У меня больше нет дома. Я больше не пастор.
– Вы к нам надолго?
– Посмотрим. Гуляю. Дышу воздухом.
Ни выбирать, ни решать не приходилось. Независимо от того, были ли у меня деньги на билет или же приходилось готовиться к пешему переходу, всегда находился кто-то, кто подсаживал меня и подвозил до другого дома, в котором я когда-то тоже проживал в качестве пастора.
Самым тяжким для меня была встреча с моими храмами, в которых я проповедовал, страдал от излишней веры, превращался в невменяемого и кричал, что не могу взойти на кафедру и свидетельствовать от Его лица, потому как сам в сотни раз более недостойный, грязный и наполненный нечестивыми мыслями, чем любой из разбойников с Голгофы. Так это всегда начиналось, мне нравилось проповедовать, свидетельствовать, вещать, я даже набрасывал в блокнот обрывки того, что собирался провозгласить. Много времени на подготовку у меня не уходило, я чувствовал себя довольно закаленным в вере и любящим Бога, чтобы записать за Ним то, что он желал передать через меня другим. Словом, был я доверчив и совершенно счастлив, к тому же уверен и в себе, и в своем жизненном пути, потому как в сердце своем носил покой, а в душе – меч веры.
– Книги я разместил здесь, прихожан принимаю там. А как вам ваш новый дом?
– У меня больше нет дома. Я больше не пастор.
– Вы к нам надолго?
– Посмотрим. Гуляю. Дышу воздухом.
Ни выбирать, ни решать не приходилось. Независимо от того, были ли у меня деньги на билет или же приходилось готовиться к пешему переходу, всегда находился кто-то, кто подсаживал меня и подвозил до другого дома, в котором я когда-то тоже проживал в качестве пастора.
Самым тяжким для меня была встреча с моими храмами, в которых я проповедовал, страдал от излишней веры, превращался в невменяемого и кричал, что не могу взойти на кафедру и свидетельствовать от Его лица, потому как сам в сотни раз более недостойный, грязный и наполненный нечестивыми мыслями, чем любой из разбойников с Голгофы. Так это всегда начиналось, мне нравилось проповедовать, свидетельствовать, вещать, я даже набрасывал в блокнот обрывки того, что собирался провозгласить. Много времени на подготовку у меня не уходило, я чувствовал себя довольно закаленным в вере и любящим Бога, чтобы записать за Ним то, что он желал передать через меня другим. Словом, был я доверчив и совершенно счастлив, к тому же уверен и в себе, и в своем жизненном пути, потому как в сердце своем носил покой, а в душе – меч веры.