Скитальцы, книга вторая   ::   Личутин Владимир Владимирович

– Что с тобой, сыне? – повторил Старков, ужепугаясь за арестанта.

Всяких на веку он видывал людей. Вот сидит человек, вроде бы при своем уме, ведет беседу, смеется, деликатен и остроумен, и вдруг, так же увидевши что-то, немеет и начисто теряет память. Сколько раз допытывался о видении и не мог получить вразумительного ответа. Вот и сейчас парень смолчал, сыро обвис, хоть выжимай, выкручивай его, как вехоть.

Но Старков все домогался ответа, и Донат устало сказал:

– Да так, поманилось. Два кочета клюют друг друга, аж перья летят.

Беглый поп усмехнулся и перестал домогаться.

Камера скоро заполнилась сидельцами, воздух загустел, хоть топором руби, настоялся мокрой овчиной, махоркой, едой. Внесли парашу. Лишь пропал Король. Ночной сторож отыскал его в палаческом житье уже пьяного и, особо не церемонясь, приволок в камеру. Нынче у Короля был удачливый день. Король хорошо покутил с тоскующим палачом Спиридоновым. Тот плакался на свое житье, что вот несет на себе иго ката лишь по глупости своей да по той причине, что некому сменить ныне.

– Дурень ты, дурень, – ругал Король палача, – тебе сам Господь в руки деньги сыплет.

И тут же пьяный не пьяный, но смекнул ходовой человек, что не дурно бы и ему, Королю, устроиться на хлебную должность. Спиридонов, не медля, нацарапал губернатору прошение и, растрогавшись, долго целовал сотоварища, обливая его слезами.

В таком вот праздничном настроении вернулся Король в камеру, вернее, втолкнули его в житье.