Склеивая осколки   ::   Фицджеральд Френсис Скотт

Однажды мучительной ночью, дойдя до отчаяния, я побросал вещи в небольшой чемодан и уехал за тысячу миль, чтобы во всем этом разобраться. Я снял дешевую комнату в скучном городке, где не знал ни души, и весь свой наличный капитал вложил в мясные консервы, печенье и яблоки. Только не воображайте, будто, меняя сравнительно изобильную жизнь на более или менее аскетическую, я приступил к каким-то Великим Исканиям; просто мне нужен был полный покой, чтобы выяснить, каким образом у меня выработалась печальная склонность к печали, безотрадная склонность к безотрадности, трагичная склонность к трагизму, то есть каким образом я отождествил себя с тем, что внушало мне ужас или сострадание.

Вам кажется, что я говорю заумные вещи? Нисколько. Такое отождествление гибельно для писателя. Наверное, поэтому душевнобольные не работают. Вашингтон не стал бы по доброй воле страдать заодно со своими солдатами. Диккенс - со своими лондонскими бедняками. Когда Толстой попытался слиться с той жизнью, к которой было приковано его внимание, из этого ничего не вышло, одна фальшь. Я называю эти примеры, потому что речь идет о людях, которых все знают.

Да, я заблудился в тумане. Вордсворт пришел к мысли, что "все высокое ушло из мира", но при этом не ощутил побуждения умереть самому, а Китс, этот Огненный Атом, ни на миг не прекращал борьбы со своей чахоткой и до последнего часа не терял надежды жить и писать.

А мое самоуничижение было беспросветно мрачным.