Скопище   ::   Масодов Илья

— Уйди, бога ради! — дрожащим голосом пискнул он, — Я…милицию вызову!

— А вот этого не надо, — задумчиво пробасила карга. — Не будь балдой, Павлов, девчонка-то небось, ни жива ни мертва от страха! Совсем замучил ты её!

— Это моя жена! — взвизгнул профессор осатанело прижимаясь к бесформенной уже туше Пионерки, — Мы с нею сожительствуем с 89-го года! И детёныш имеется, вот! — совершив обманный манёвр, он левой рукой, будто за пазуху, залез в Пионерку, и не таясь боле, со скрежетом зубовным, вырвал из тела мягкий предмет, за которым паутиной потянулись ниточки из слизи.

Белым пламенем полыхнуло, накалились и лопнули единовременно все лампочки в подъезде и дом погрузился во тьму. В наступившем мраке, Павлов, неистово прижимающий к груди благодатного зародыша, услышал затихающий старушечий шёпот:

— За грехи отцов… Ах ты, старый дурак…

И стала тишина.

* * *



В одну секунду, что растянулась на вечность, Павлов осознал истину. Ребёнок на его руках, младенец, олицетворяющий чистоту, был порочен, не родившись, являл собою скопище грехов родителей его, и родителей его родителей, и так ad infinitum. Ребёнок был злом, мёртвым, невыносимо смрадным злом, и сиянье его было флюоресцентным свечением трупного яда, тепло — жаром разложения, лучистая улыбка в застывших глазах — оскалом черепа.

— Ах ты мерзкая тварь! — храбро, но безрассудно, профессор сжал в слабеющих руках сморщенное тельце, что тотчас же принялось извиваться, гнуться, брызгать во все стороны густым жиром.