Сладостно и почетно   ::   Слепухин Юрий Григорьевич

Я-то сам строитель, — добавил он, покосившись на Людмилу, и принялся сворачивать цигарку. — Вот и соображай, выйдет ли мне отдыхать на старости лет…

— Не выйдет, наверное, — согласилась она.

— Ясное дело, нет. Вон, Дрезден, слыхала, что с ним сделали?

— Я была там.

— Во время налета?

— Да.

— Во-он что, — протянул он сочувственно. — А в каком месте?

— Не помню точно, где-то возле парка. Я вообще ничего не помню.

— Понятно. Тебя, значит, в беспамятстве вытащили… Так ты тогда ничего и не видала!

— Слава богу, нет. А вы видели?

— Еще бы, я ведь их там сжигал.

— Сжигали? — не поняла Людмила. — Кого, простите?

— Мертвых, понятно. Три недели собирали и жгли, это только тех, кого сверху было видать. А в подвалах… — Он махнул рукой, долго щелкал зажигалкой, наконец закурил. — Нас туда сразу отправили, как остыло. Кое-где расчистили немного, стали их свозить на площадь. Повозками, конными, потому как машине там было не пройти. А повозка — у ней колея поуже. Вот так и возили, три недели. Складывали посреди площади таким штабелем — метра два в высоту — и жгли. Сперва огнеметами, после так просто. Бензин лили и жгли. В противогазах, ясное дело, иначе вообще не подойти.

— Посреди площади, — повторила Людмила, мучительно пытаясь что-то вспомнить. — А куда… на какую площадь их свозили?

— На Альтмаркт и свозили, куда ж еще — как раз посередке, чтобы со всех сторон был подъезд, со всех улиц.