Сладостно и почетно   ::   Слепухин Юрий Григорьевич

Уверяли, что гауляйтер Мутшман обо всем знал заранее — он, дескать, еще утром тринадцатого перевез семью в вырубленное в сплошной скале засекреченное убежище. А самой бомбежкой, доверительно сообщал еще кто-то, управляли с земли: в Вайссер-Хирш живет один иностранец, миллионер и родственник шведских Нобелей, — так вот он из своей виллы все это корректировал и показывал сигналами, куда что бросать. За ним пришли — весь чердак забит сложнейшей радиоаппаратурой, а сам хозяин скрылся подземным ходом…

Много говорили и о числе жертв. Этого, естественно, никто толком не знал, но по рукам ходила переписанная копия знаменитого «приказа No 47» — Людмила впервые услышала о нем еще в госпитале. За подписью некоего полковника охранной полиции Гроссе приказ «в опровержение нелепых слухов» приводил выдержку из доклада дрезденскому полицей-президенту: «К вечеру 20.3.1945 извлечено 202040 трупов, преимущественно женщин и детей». Указанное в приказе как вероятное, общее число жертв в 250 тысяч почти все признавали явно завышенным, хотя почем знать — шестисоттысячное население Дрездена к январю этого года считалось увеличившимся до полутора миллионов за счет беженцев. Кто-то уверял, что под развалинами одной лишь Фрауэнкирхе погибло несколько тысяч человек.

И вот теперь слухи утверждали, что Дрезден чуть ли не объявлен открытым городом.