JК
След :: Рыбас Святослав Юрьевич
Страница: 35 из 38Ну вспомнили?
- Не припоминаю. А где вы жили? - Я спрашиваю только из вежливости.
- Во вторых бараках, - оживляется он.
Те бараки я помнил. Летом двадцать шестого я приходил туда, чтобы заступиться за мальчишку, у которого отнимали зарплату, обыгрывая его в карты. Обыгрывал Комаров, задорный шахтер-отчаюга. Он пригрозил мне ножом и посоветовал: "Катись-ка в свои Аргентины!"
- Во вторых бараках жили упорные люди, - говорю я. - Вряд ли мне доведется увидеть вашу визу на моей рукописи.
Через несколько дней он попросил меня принести греческие мифы, сказал, что заинтересовалась его жена. Я дал ему старую книгу, сохраненную моей матерью. На обложке стояла надпись: "Ученику четвертого класса Виталию Лукьянову за отличные успехи и отличное поведение".
И больше я не увидел этой книги. Его жена дала почитать подруге, а у той украли из письменного стола.
Сообщив обстоятельства пропажи, заведующий погладил щеку. На щеке была черная пухлая родинка размером побольше горошины, окруженная розовой воспаленной кожей. Мне было жалко пропажи. Я представил, как он утром брился, косоротился, мучился с этой родинкой. Потом я подумал, что теперь он несомненно завизирует мою рукопись. Другого выхода у него не было. И жена, и ее подруга, и похититель опровергли его утверждения, что мои лирические отступления интересны только младшим школьникам.
- Я виноват, - сказал он. - Потерю компенсирую в троекратном размере.
- Оставьте, - отмахнулся я.
- Не припоминаю. А где вы жили? - Я спрашиваю только из вежливости.
- Во вторых бараках, - оживляется он.
Те бараки я помнил. Летом двадцать шестого я приходил туда, чтобы заступиться за мальчишку, у которого отнимали зарплату, обыгрывая его в карты. Обыгрывал Комаров, задорный шахтер-отчаюга. Он пригрозил мне ножом и посоветовал: "Катись-ка в свои Аргентины!"
- Во вторых бараках жили упорные люди, - говорю я. - Вряд ли мне доведется увидеть вашу визу на моей рукописи.
Через несколько дней он попросил меня принести греческие мифы, сказал, что заинтересовалась его жена. Я дал ему старую книгу, сохраненную моей матерью. На обложке стояла надпись: "Ученику четвертого класса Виталию Лукьянову за отличные успехи и отличное поведение".
И больше я не увидел этой книги. Его жена дала почитать подруге, а у той украли из письменного стола.
Сообщив обстоятельства пропажи, заведующий погладил щеку. На щеке была черная пухлая родинка размером побольше горошины, окруженная розовой воспаленной кожей. Мне было жалко пропажи. Я представил, как он утром брился, косоротился, мучился с этой родинкой. Потом я подумал, что теперь он несомненно завизирует мою рукопись. Другого выхода у него не было. И жена, и ее подруга, и похититель опровергли его утверждения, что мои лирические отступления интересны только младшим школьникам.
- Я виноват, - сказал он. - Потерю компенсирую в троекратном размере.
- Оставьте, - отмахнулся я.