След   ::   Рыбас Святослав Юрьевич

Единственное, что после меня останется, - это электрический двигатель, отличающийся от других несколько более высоким КПД. Учеников нет, школы не создал, жил замкнуто, сторонясь знакомых.

В мае того года, когда все в моей жизни перевернулось, я был гимназистом седьмого класса. И красный бант у меня был, и я надеялся на что-то грозно-прекрасное, чему поклонялся. Мой отчим Федор Гаврилович Кузнецов принадлежал к рабочей социал-демократической партии. Но поселок заняли отряды генерала Май-Маевского, объявили мобилизацию, и в числе студентов, окончивших курс гимназистов, реалистов, выпускников коммерческих училищ, учительских институтов, духовных семинарий, торговых школ, консерваторий Русского музыкального общества, - среди тысяч недоучившихся юнцов, пополнивших ряды контрреволюционных армий Юга России, оказался и я. Можно ли было мне уклониться от мобилизации? Этот вопрос в разных вариациях я часто задавал себе. Все-таки можно было. Я струсил.

Мы с внучкой Любой и правнуком Виташей возвращались на электричке домой. Мальчик сидел между нами. Она читала книгу; у нее в сумке всегда какая-нибудь книжка.

Я показывал за окно и говорил:

- В прошлый раз было уже темно, а сейчас еще светло. День быстро растет.

Виташа откликается на любые разговоры о природе, потому что она изменяется заметнее, чем вся остальная жизнь.

Он дернул Любу за рукав, чтобы и она поглядела на выросший день, но она лишь улыбнулась углами губ и продолжала читать.