Следы у моря   ::   Маркович Дан

За пару месяцев до окончания войны.

Сколько же ему лет?

Он старше тебя на пятнадцать лет, считай сам.

Вот еще, я считаю хорошо, но складывать не люблю.

Тут открывается дверь, входит какой-то взрослый дядя, невысокий, как папа, с двумя чемоданами в руках, а третий папа несет, идет сзади, улыбается.

А, Зи-и-на, привет, говорит тонким голосом этот человек, он молодой, но не улыбается.

Отец, это твой новый сын? - и показывает на меня.

Он меня видел до войны, но я в пеленках был замотан, он не мог разглядеть.

А он изменился, Гриша говорит, и очень громко захохотал, голову откинул, как папа, вот как привычки передаются, бабка говорит.

А, Фанни Львовна, это вы...

Я тоже изменилась, удивительно, что ты меня узнал.

Больше он на меня не смотрел. Мы обедали, он ел очень быстро, жадно, и чавкал, но бабка ничего не сказала. У него нос с горбинкой как у папы, а у меня прямой как у мамы. У него толстые щеки, он всегда ест и ест, как только представится возможность, он говорит. И может спать сидя, и стоя, и даже на пять минут заснуть. Скажет, через пять минут проснусь, и пожалуйста.

Нервы у тебя как у матери, мама говорит.

Да, у нее было чему поучиться.

Все помолчали, потому что она умерла.

Потом они с папой сели напротив друг друга в кресла, и Гриша начал учить папу, как надо жить, нечего сидеть в большом городе, Зине надо в деревню, а доктора везде нужны.