JК
Следы у моря :: Маркович Дан
Страница: 6 из 118В субботу евреи не работают, руками делать ничего нельзя, но есть можно, вот тебе повкусней, она говорит. Ну и жизнь, война кончается, а просвета не видно.
Мам, говорит мама, выходя из комнаты, она почти неодета, пошла помыться... мам, скоро все кончится, и мы заживем, как когда-то жили. До войны.
Только у меня в квартире, где и одному не повернуться, вот все, что нас ожидает, говорит бабка, она не верит, что получит назад свою квартиру, но надеется. Зина, ты бы оделась, Томас может выйти.
Наплевать на этого дурака.
А папа давно на работе, он снова главный врач, как до войны.
Лучше бы он забыл про руководство, вздыхает мама, простым врачом спокойней в наше время.
Он теперь партийный у тебя, говорит бабка, и с треском ставит на стол тарелку с кашей для себя. Иди мыться, каша остынет.
Тем временем из своей комнаты выходит Альберта, она плывет, как яхта на парусах, вчера мы с папой видели одну, он говорит, смотри-ка, в живых осталась... Чуть не заплакал. Я удивился, подумаешь, кораблик с парусом. Но это живая история, папа говорит, до войны здесь было много яхт, мы катались, милое время, ни немцев, ни русских, только эстонцы, свои русские и капля евреев, так и жили.
А советская власть была?
Нет, тогда у нас была республика, по-современному - буржуи, народ страдал, нищий, голодный... Он посмотрел по сторонам и еще громче стал говорить, как плохо жили до войны.
Все неправда, бабка говорит, до войны жили чудесно, кто хотел работать, тот не страдал. Потом пришли русские бандиты, местные им помогали.
Мам, говорит мама, выходя из комнаты, она почти неодета, пошла помыться... мам, скоро все кончится, и мы заживем, как когда-то жили. До войны.
Только у меня в квартире, где и одному не повернуться, вот все, что нас ожидает, говорит бабка, она не верит, что получит назад свою квартиру, но надеется. Зина, ты бы оделась, Томас может выйти.
Наплевать на этого дурака.
А папа давно на работе, он снова главный врач, как до войны.
Лучше бы он забыл про руководство, вздыхает мама, простым врачом спокойней в наше время.
Он теперь партийный у тебя, говорит бабка, и с треском ставит на стол тарелку с кашей для себя. Иди мыться, каша остынет.
Тем временем из своей комнаты выходит Альберта, она плывет, как яхта на парусах, вчера мы с папой видели одну, он говорит, смотри-ка, в живых осталась... Чуть не заплакал. Я удивился, подумаешь, кораблик с парусом. Но это живая история, папа говорит, до войны здесь было много яхт, мы катались, милое время, ни немцев, ни русских, только эстонцы, свои русские и капля евреев, так и жили.
А советская власть была?
Нет, тогда у нас была республика, по-современному - буржуи, народ страдал, нищий, голодный... Он посмотрел по сторонам и еще громче стал говорить, как плохо жили до войны.
Все неправда, бабка говорит, до войны жили чудесно, кто хотел работать, тот не страдал. Потом пришли русские бандиты, местные им помогали.