Великий лес (журнальный вариант)   ::   Ненацки Збигнев

А лесник Вздренга никуда не выходил без ружья, в конце концов струсил и переехал в другое место. Разденься, Карась, покажи пану Марыну шрамы на теле. У меня их тоже достаточно. Никогда я не хожу один мимо дома Хорста Соботы.

– Я ее не насиловал, – сказал Марын.

– Тархоньски тоже не насиловал. И Вздренга. Но они держали ее, когда Кулеша брал ее силой. И вы были при этом, пан Марын. Вы ее не держали, но были при этом. И она вам этого никогда не простит. В один прекрасный день она вам такое устроит, что вы завоете, как подстреленный зверь. Собота не был глупым человеком. Он оставил вам свое добро, а ему дал охранника. Когда она заметит, что вы побратались с лесными людьми, что вы едите с ними хлебушек с салом, вам боком выйдет эта дармовщина.

– Это значит, что этот хлебушек и это сало...

– Да, пан Марын. Это наша плата за дружбу. Она вам этого не простит, – захихикал он. Карась сказал, прикладывая руку к груди:

– Это не правда, что я говорил, будто все ее имели. Я тогда не был в лесу. И передайте это ей, пан Марын, если можно вас об этом попросить. Жена моя сутками не спит, потому что, говорит, в каждую минуту крыша у нас над головой может загореться. Прогоните отсюда эту волчицу.

– И продайте кобылу, пан Марын. Вы уже не будете ездить на ней по лесу, – посоветовал Будрыс. – Она согласится на все, но не позволит вам бывать в лесу. Потому что ее так воспитал старый Хорст.

– Это мой дом и мой сад, – сказал Марын. – Он подарил их мне, а не ей.

– Все знают, что он хотел дописать у нотариуса.