Великий лес   ::   Ненацки Збигнев

Серна попалась в восемь утра, а ты пришел только в шестнадцать пятнадцать. Заканчивай ее потрошить, потому что она скоро начнет вонять.

Марын подошел ближе и тотчас же понял, что имеет дело с обычным паршивцем, и даже не прикоснулся к кобуре с пистолетом. Он просто пнул паршивца по ядрам, когда гот поднялся над серной со штыком в руках. Он пнул его не слишком сильно, чтобы не причинить вреда. Он подождал, когда тот перестанет стонать и корчиться от боли, держась за низ живота, потом мягко заговорил с ним, и говорил до тех пор, пока самому не надоела эта беседа. Паршивец долго не мог понять, что его сфотографировали возле серны, что он собственноручно должен написать короткую объяснительную (когда, в котором часу, в каком месте он расставил силки и пришел за задушенной серной). Он писал медленно и с массой ошибок, то и дело швыряя на землю авторучку и большой блокнот, который Марын положил для него на свою полевую сумку. Он хватался за низ живота, пока Марын не пригрозил, что даст ему еще пинка.

– Сколько у тебя детей?

– Шестеро…

– Хватит, да? – сказал Марын, имея в виду его ядра. Тот написал все, что велел ему Марын. Потом он расплакался и признался, что один раз его уже судили за браконьерство и теперь получит больший срок. Марын кивнул головой и ответил:

– Ты больше не будешь этим заниматься. Я на тебя не сержусь. Серну ты выпотроши и забери домой. Ведь мы ее не воскресим. У меня ничего не прибавится оттого, что тебя посадят. Я возьму на память твои фотографии и твою объяснительную.