JК
Слово безумца в свою защиту :: Стриндберг Август Юхан
Страница: 320 из 345Но в этот раз, впервые в своей жизни, я опустился до того, что решил следить за ней. Сбежав вниз, я занял пост у двери ее комнаты, чтобы подглядывать в замочную скважину.
Служанка, освещенная лампой, сидит прямо передо мной. Мария, очень взволнованная, ходит, говорит о моих несправедливых подозрениях, будто обвиняемая произносит защитную речь. Она повторяет мои выражения, словно хочет этим избавиться от них, выкинуть их из головы.
– А ведь я совершенно невинна! Хотя мне не раз представлялась возможность грешить.
Затем она ставит на стол бутылку пива и два стакана, наполняет стаканы и чокается со служанкой.
Boт она садится напротив девушки, наклоняется к ней совсем близко и не сводит глаз с ее груди. У нее причудливо сокращаются мускулы рта, подобно тому как у лошади, страдающей тиком, все время подергиваются губы. Она прижимается головой к груди служанки, обнимает ее за талию и говорит:
– Подружка, поцелуй меня.
– Подружка! – отвечает служанка робким голосом.
– Поцелуй меня, – повторяет Мария свою просьбу.
Служанка целует ее в щеку.
– Раз целовать грудь преступление, то хоть погладь меня по голове.
Служанка начинает ей чесать волосы, а Мария раскидывается на двух стульях, кладет голову на колени девушки, голос ее становится глухим, тягучим, словно она впадает в какое-то оцепенение.
Она стонет, она несчастна! Бедная Мария! И она ищет утешения вдали от меня, хотя я единственный, кто мог бы ей помочь избавиться от угрызений совести.
Служанка, освещенная лампой, сидит прямо передо мной. Мария, очень взволнованная, ходит, говорит о моих несправедливых подозрениях, будто обвиняемая произносит защитную речь. Она повторяет мои выражения, словно хочет этим избавиться от них, выкинуть их из головы.
– А ведь я совершенно невинна! Хотя мне не раз представлялась возможность грешить.
Затем она ставит на стол бутылку пива и два стакана, наполняет стаканы и чокается со служанкой.
Boт она садится напротив девушки, наклоняется к ней совсем близко и не сводит глаз с ее груди. У нее причудливо сокращаются мускулы рта, подобно тому как у лошади, страдающей тиком, все время подергиваются губы. Она прижимается головой к груди служанки, обнимает ее за талию и говорит:
– Подружка, поцелуй меня.
– Подружка! – отвечает служанка робким голосом.
– Поцелуй меня, – повторяет Мария свою просьбу.
Служанка целует ее в щеку.
– Раз целовать грудь преступление, то хоть погладь меня по голове.
Служанка начинает ей чесать волосы, а Мария раскидывается на двух стульях, кладет голову на колени девушки, голос ее становится глухим, тягучим, словно она впадает в какое-то оцепенение.
Она стонет, она несчастна! Бедная Мария! И она ищет утешения вдали от меня, хотя я единственный, кто мог бы ей помочь избавиться от угрызений совести.