JК
Смерть Аттилы :: Холланд Сесилия
Страница: 211 из 311Но Такс различал только мазки красного, золотого и коричневого, которые двигались и переливались в такт движениям монаха и его пению.
— Что-то насчет души и духов, — объяснил Такс Монидяку. — О Прародителе христиан и насчет Христа.
Он снова поднял кувшин, не удержал его и облил всего себя вином. Монидяк не сводил глаз с монаха.
— Может, это тот самый монах, который сглазил нашего кагана? За то, что тот выбросил его на дождь!
Такс осторожно поставил кувшин на пол и смотрел, как тот стал кругами вращаться по полу. Юммейк встала, спокойно подняла кувшин и унесла его подальше.
Такс сказал:
— Шаманы сказали, что не было никакого колдовства и сглаза.
Он закрыл глаза, но стало еще хуже, под ним поднимался и опускался пол, и опять забурлило в животе. Он открыл глаза.
— Это они так говорят, — заметил Монидяк. — Но как может человек умереть подобным образом, если только не из-за колдовства.
— Что?
Монидяк затряс головой.
— Я поговорю с тобой утром.
Он подобрал под себя ноги и начал хлопать в такт пению монаха.
Юммейк, улыбаясь, вернулась назад и села. Она принесла с собой еще один кувшин.
— Он — полон.
В таинственной теплой темноте ее глаза были прекрасны и холодны. Такс безмолвно смотрел в них. Юммейк опустила глаза вниз, потом вообще отвела взгляд. Она покачала головой, запрещая Таксу так смотреть на нее. Она — жена Яя… Такс поднял кувшин и, поддерживая его другой рукой, начал пить.
— Что-то насчет души и духов, — объяснил Такс Монидяку. — О Прародителе христиан и насчет Христа.
Он снова поднял кувшин, не удержал его и облил всего себя вином. Монидяк не сводил глаз с монаха.
— Может, это тот самый монах, который сглазил нашего кагана? За то, что тот выбросил его на дождь!
Такс осторожно поставил кувшин на пол и смотрел, как тот стал кругами вращаться по полу. Юммейк встала, спокойно подняла кувшин и унесла его подальше.
Такс сказал:
— Шаманы сказали, что не было никакого колдовства и сглаза.
Он закрыл глаза, но стало еще хуже, под ним поднимался и опускался пол, и опять забурлило в животе. Он открыл глаза.
— Это они так говорят, — заметил Монидяк. — Но как может человек умереть подобным образом, если только не из-за колдовства.
— Что?
Монидяк затряс головой.
— Я поговорю с тобой утром.
Он подобрал под себя ноги и начал хлопать в такт пению монаха.
Юммейк, улыбаясь, вернулась назад и села. Она принесла с собой еще один кувшин.
— Он — полон.
В таинственной теплой темноте ее глаза были прекрасны и холодны. Такс безмолвно смотрел в них. Юммейк опустила глаза вниз, потом вообще отвела взгляд. Она покачала головой, запрещая Таксу так смотреть на нее. Она — жена Яя… Такс поднял кувшин и, поддерживая его другой рукой, начал пить.