Смерть Егора Сузуна   ::   Липатов Виль Владимирович

Взмах кончается тем, что кирпич оказывается на стене, как раз в том месте, где ему положено лежать. А рука уже снова искоса идет от спины вверх с другим кирпичом. Тогда Егор Ильич на мгновенье отворачивается – у него кружится голова. «Артист оперы и балета!» – с великим уважением думает он.

– Уф! – произносит Лорка и с улыбкой смотрит на часы. – Не пора ли нам сделать маленький перекурчик… Егор Ильич, не желаете ли покурить?

Все понимает Лорка! И почему Егор Ильич третий день стоит у него за спиной, и почему недовольно хмурится, и время от времени хмыкает. И то, что Лорка обращается к Егору Ильичу с предложением покурить, свидетельствует о том, что весь час Лорка спиной чувствовал присутствие Егора Ильича, знал о нем, думал и работал, наверное, нарочно лихо и весело. Знай, дескать, наших!

– Можно и покурить, – отвечает Егор Ильич, вынимая из кармана коротенькую трубочку.

На дворе уже полыхает зной, душный и безоблачный день наплывает на стройки. Их много в округе. С высоты четвертого этажа открывается такой просторный мир, что глаз не может его объять сразу. Приходится вертеть головой, чтобы видеть все: кирпичные коробки домов, желтую выжженную землю, реку и млеющий в знойной дымке город с его телевизионной вышкой, куполом областного театра, водонапорной башней. Город похож на слоеный торт: внизу что-то темное, тяжелое, выше – коричневое и более легкое, вверху, как крем, розовое и совсем легкое. От жаркого марева город кажется сквозным и плывущим.