Смерть Петра   ::   Семенов Юлиан Семенович

Россия виделась как бы сквозь сигарный дым: зыбка, непонятна, и хотя на картах, которые печатались в Лондоне, Ливерпуле и Глазго, территория, объятая империей Петра, была самой большой в Европе и подчас казалась первому лорду зверем, затаившимся перед броском, серьезный анализ ситуации в мире делал скифскую угрозу не столь страшной… Россия, по мнению первого лорда, стояла перед выбором – либо идти на устойчивое дружество с Западом, либо, наоборот, предпочесть политику союзничества с таинственным, диким и властным Востоком; третьего не дано.

– Дано третье, – чуть улыбнулся сэр Дэниз, стряхнувший пепел с длинной черной сигары (только-только стали завозить в Европу, поначалу думали – туземная безделица, а принялась эта мода сразу; биржа начала успешно торговать огромные оптовые партии). – Дано третье, ибо Россия, радением Петра перестав быть окраинным государством, сделалась фактором европейской истории, и могучим, увы, фактором. Это держава, сэр, непредсказуемых тактических решений при единой стратегической концепции.

– То есть?.. – Первый лорд подвинулся еще ближе к бело-синему огню в камине.

– Стратегическая, глубинная концепция очевидна – это поступательное движение к могуществу при дальнейшем сближении с нами. В данном случае я имею в виду не столько Остров, сколько запад Европы в целом.

– Но ведь Петр – и в этой своей концепции – наталкивается на сопротивление своего самого близкого окружения…

– Концепция дружества с Европой принадлежит не ему, а его отцу.