Смиренное кладбище   ::   Каледин Сергей

В среду Воробью исполнялось тридцать лет.

Во вторник Воробей со Стасиком сходили в гастроном, к Люське. Стасик Люське, директрисе, памятник для мужа делал Лабрадора, черного купеческого гранита. Директриса говорила про мужа: от сердца Ясно, от сердца, да только сердце-то, наверное, от сивухи заклинило. Люська оскорбилась. Ну, не обижайся, это я так; сердце так сердце, всяко бывает. Простила директриса Стасику непочтительную версию. Потом, когда Люська познакомилась с ним поближе, вплотную, не раз прнавалась вислоносому нахалюге Стасику, до чего осточертел ей бесполезный по супружеству муж-покойник. Раньше ни одну бабу не пропустит, а к сорока стало подходить – все, выдохся.

В магазине Стасик оставил Воробья возле кассы, а сам с двумя портфелями пошел, куда «Посторонним вход воспрещен», к Людмиле Филипповне, к Люське.

Через полчаса Стасик вышел. Портфели тянули к земле.

– Чего взял? – спросил Воробей на улице.

Стасик открыл портфель.

– «Посольская», – прочел Воробей. – Хорошая?

Стасик взглянул на него жалостным взглядом и не ответил. Воробей понял: хорошая.

С утра в среду Мишка поехал за шашлыком в центр и на рынок купить зелени.

Воробей в это время ставил цветники. Дождь не намечался, народу за цветниками собралось много.