Смутная пора   ::   Задонский Николай Алексеевич

– С Дону, пане гетман…

– Все без утайки говори… Как заняли Черкасск, как предали старши?ны Кондратия, – тихо сказал Мазепа, бросив на казака ободряющий взгляд.

Петро, преодолевая охватившее его волнение, стал рассказывать. Мазепа молча теребил усы, покачивал головой, вздыхал.

– Ах, Кондратий, Кондратий, какой казак был! – дослушав печальную повесть, прошептал гетман и, достав платочек, вытер набежавшие на глаза слезы. – Говорил ведь – подождать надо было…

– Народу, пане гетман, тяжко жить…

– Ведаю, голубь, ведаю… Многие ныне и меня в том винят. Гетман-де панам и арендарям угождает, поспольство поборами замучил, казаков царю продает… А того не разумеют, какие указы из Москвы идут! Давно бы отчизну нашу панам польским продали, кабы не гетман.

Мазепа передохнул, потом поднял слезящиеся глаза к образам, перед которыми мерцала неугасимая лампада:

– Ты один, боже милосердный, ведаешь, как денно и нощно голова моя о спасении отчизны помышляет…

Они беседовали еще долго. Тонкие, искусно сплетенные сети все крепче и крепче опутывали булавинского есаула. В глубине сознания Петра, может быть, и шевелилась еще смутная мысль о возможности какого-то обмана, но он уже не мог сопротивляться.

Спустя два дня Петро Колодуб, пожалованный званием сотника, ходил в сердюцком кафтане.



XIII



Мазепа одновременно устроил и другое важное дело.