Смутная пора   ::   Задонский Николай Алексеевич

– А почто вместе с Дорошенко султану нечестивому присягал?

– Неволен был, боярин, вины моей нет…

– А грех-то?

– Поганым присягнуть греха нет. Не на святом кресте, животворящем… Когда бы государю своему православному или тебе, боярин, неправду говорил, то грех великий был бы…

– А почто ехать к хану согласие дал? – продолжал чинить допрос Матвеев.

– Я согласия не давал. Неволей все делалось, – ответил Иван Степанович, смело глядя в боярские очи.

– Неволей, говоришь? – переспросил тот.

– Неволей, боярин…

– А нам, значит, по своей воле служить желаешь? Так, что ли? Ну, а ежели изменишь нам… тогда что говорить будешь?

– Богом клянусь! – воскликнул Мазепа. – Никогда тому не быть! Навеки нерушимо государю православному присягаю!

Матвеев задумался, зевнул, широким крестом осенил большой рот, сказал приветливо:

– Кто вас, казаков, поймет. Но сдается мне, что ныне ты, Иван Степанович, говоришь не ложно, петому человек ты разумный и пользу свою понимаешь… Завтра к великому государю представлен будешь.

И встал, слегка кивнув головой дьяку, показывая, что допрос окончен.



VI



… Круглолицый, толстогубый, с маленькими пухлыми руками, покрытыми крупными конопушками, с хитроватыми, прищуренными глазами, гетман Иван Самойлович был поповичем и по внешности и по всему внутреннему складу.

Вначале, – после своего избрания гетманом, пока положение еще было непрочно, – Самойлович старался казаться ласковым и приветливым человеком, заискивал не только у старши?ны, но и у рядового казачества и селянства.