Смутная пора   ::   Задонский Николай Алексеевич

Мимо него все чаще и чаще проносились закрытые кареты, рыдваны и возки, проезжали отряды конных рейтар [10] , двигались ватаги присмиревших стрельцов и толпы народа – все стремились поскорее выбраться на старую троицкую дорогу.

«Сонька – баба, Васька – тоже, – непочтительно подумал гетман о своих благодетелях. – А я еще с подарками к ним… Вот дурень! Чуть-чуть себя не погубил…»

Он остановил карету. Вышел. С чувством перекрестился на видневшиеся вдали златоглавые кремлевские соборы, подозвал молодого сердюцкого сотника Чечеля.

– Вот что, Дмитро… Езжай обратно, захвати наш обоз с подарками и немедля к Троице гони…

– А пан гетман разве не в Кремль едет? – удивился сотник.

– Не твоего ума дело, ты слушай, что тебе говорят! – сердито отозвался гетман.

– Слушаю, пан гетман.

Чечель ускакал. Карета повернула на троицкую дорогу.

… Троицкая лавра и ее окрестности были заполнены народом.

Ивану Степановичу сказали, что ему прежде всего надо явиться к князю Борису Голицыну, ведавшему всеми делами, но гетман сообразил, что по нынешним временам родственник Васьки, пожалуй, «не прочен будет» и стал добиваться приема у дяди царя Льва Кирилловича Нарышкина.

Тот вышел к нему злой, усталый.

– Пошто ко мне, гетман? Князь Борис ныне всем правит..

– Ох, боярин, правит-то он правит, да больно до сей поры эти Голицыны солили нам крепко…

– Тебя-то, кажись, не обижали? – удивился Нарышкин, вспомнив слухи о дружбе гетмана с фаворитом царевны.