Венера без лицензии   ::   Щербаненко Джорджо

Но ручонка, обвивающаяся вокруг его шеи, и другая, пытающаяся схватить за нос, и голубые смеющиеся глазки, и трогательный лепет – разве все это не оправдывает риск? Он искоса наблюдал за Давидом, хотя поле для наблюдения нельзя было назвать обширным. Лишенный спиртного, тот впал в прострацию, даже на вопросы не отвечал – разве что улыбкой или кивком – и опять побледнел, надо его взбодрить, пока прострация не привела к полнейшей депрессии.

– Нам пора. – Он передал девочку сестре, счастливо избежав омовения.

– Когда вернешься? – спросила Лоренца.

– Еще не знаю. Я тебе позвоню.

В машине он сказал Давиду:

– Еще немного терпения. Сейчас заедем в парикмахерскую, а потом сразу в бар, тут неподалеку.

Тот благодарно улыбнулся и кивнул.

У парикмахера они сели бриться в соседние кресла; в зеркале он видел, как Давид то и дело прикрывает глаза: если уснет, это будет настоящая, большая победа.

Он уснул.

– Тсс, – прошептал он, обернувшись к парикмахеру, – мы всю ночь провели в машине, он устал и плохо себя чувствует. Пусть поспит, пока у вас мало клиентов.

– Да сегодня много и не будет. – Парикмахер оказался человеком понимающим: оставил Давида в кресле с намыленным лицом, а сам закурил сигарету.

Дука попросил его постричь, и им занялся ученик, молодой парень из Комо, который в отличие от мастера ничего не понял, для него это было поистине событие: надо же, человек уснул в кресле парикмахера! Видно, жизнь не баловала его событиями.