Страница:
91 из 227
десять тысяч – одной купюрой, тысяча – одной купюрой; три монеты по сто, две монеты по двадцать, четыре монеты по пять». Если предположить, что до встречи с Давидом у девушки была только мелочь, то есть тысяча триста шестьдесят лир, а бумажка в десять тысяч принадлежала Давиду, то недостает сорока тысяч лир.
Это было очевидно, но Карруа все равно заглянул в пожелтевший листок.
– Дай-ка сюда заключение эксперта. – Он тщательно перечитал документ и заявил: – Тут говорится, что вены она перерезала не раньше восьми, предположительно в восемь тридцать.
Во взгляде, который он вновь обратил к окну, читалось сострадание.
– Давид... нет-нет, сидите... в котором часу вы с ней расстались? – Он понимал, что его слова плохо доходят: парень явно оглушен всем происходящим. – Когда вы в Метанополи велели девушке вылезать из машины, который примерно был час?
Как ни странно, Давид на сей раз ответил без запинки:
– Солнце уже зашло.
– Но еще не стемнело?
– Нет. – И повторил: – Солнце только что зашло.
– Стало быть, в семь – в начале восьмого, раз дело было летом... До самоубийства девушка провела где-то более часа и за это время истратила сорок тысяч... Как ей это удалось – непонятно, ведь Метанополи – это тебе не виа Монтенаполеоне с ее магазинами.
– Значит, она их кому-то отдала или кто-то у нее их отобрал – ты на это намекаешь?
Вот теперь они перестали понимать друг друга. Тут и более близким людям пришлось бы трудновато.
– Ни на что я не намекаю.
|< Пред. 89 90 91 92 93 След. >|