JК
Соборяне :: Лесков Николай Семенович
Страница: 368 из 411Панихиды в доме его совершались беспрестанно, и какой бы священник, приходя из усердия, ни надевал лежавшую на аналое ризу и епитрахиль, чтоб отпеть панихиду, дьякон Ахилла тотчас же просил благословения на орарь [213] и, сослужа, усердно молился.
На второй день было готово домовище и, по старому местному обычаю, доселе сохраняющемуся у нас в некоторых местах при положении священников в гроб, началась церемония торжественная и страшная. Собравшееся духовенство со свечами, в траурном облачении, обносило на руках мёртвого Савелия три раза вокруг огромного гроба, а Ахилла держал в его мёртвой руке дымящееся кадило, и мертвец как бы сам окаждал им своё холодное домовище. Потом усопшего протопопа положили в гроб, и все разошлись, кроме Ахиллы; он оставался здесь один всю ночь с мёртвым своим другом, и тут произошло нечто, чего Ахилла не заметил, но что заметили за него другие.
Глава 7
Дьякон не ложился спать с самой смерти Савелия, и три бессонные ночи вместе с напряжённым вниманием, с которым он беспрестанно обращался к покойнику, довели стальные нервы Ахиллы до крайнего возбуждения.
В дьяконе замолчали инстинкты и страсти, которыми он наиболее был наклонён работать, и вместо них выступили и резкими чертами обозначились душевные состояния, ему до сих пор не свойственные.
Его вечная лёгкость и разметанность сменились тяжеловесностью неотвязчивой мысли и глубокою погруженностью в себя.
На второй день было готово домовище и, по старому местному обычаю, доселе сохраняющемуся у нас в некоторых местах при положении священников в гроб, началась церемония торжественная и страшная. Собравшееся духовенство со свечами, в траурном облачении, обносило на руках мёртвого Савелия три раза вокруг огромного гроба, а Ахилла держал в его мёртвой руке дымящееся кадило, и мертвец как бы сам окаждал им своё холодное домовище. Потом усопшего протопопа положили в гроб, и все разошлись, кроме Ахиллы; он оставался здесь один всю ночь с мёртвым своим другом, и тут произошло нечто, чего Ахилла не заметил, но что заметили за него другие.
Глава 7
Дьякон не ложился спать с самой смерти Савелия, и три бессонные ночи вместе с напряжённым вниманием, с которым он беспрестанно обращался к покойнику, довели стальные нервы Ахиллы до крайнего возбуждения.
В дьяконе замолчали инстинкты и страсти, которыми он наиболее был наклонён работать, и вместо них выступили и резкими чертами обозначились душевные состояния, ему до сих пор не свойственные.
Его вечная лёгкость и разметанность сменились тяжеловесностью неотвязчивой мысли и глубокою погруженностью в себя.